— И после этого ты не заходила в комнату?
— Я боялась, Антон. Очень боялась. Даже дверь закрыла на ключ. И детям запретила входить.
Вероника долго не могла попасть ногами в пушистые тапочки.
Ручка двери казалась непривычно холодной.
Серафим сидел за столом и что-то рисовал на листке бумаги.
— Кто это?!
Вероника застыла на пороге, побледнела.
Сухову показалось, что и за прошедшие несколько минут Серафим еще подрос.
— Это он?
Сухов кивнул.
— Как же это, Антон? Как же это?!
Вероника вдруг закричала и бросилась бежать, но, запутавшись в длинной сорочке, упала в коридоре. Тело ее содрогалось, как от рыданий, но глаза были сухими. Антон подбежал, зажал ей рот ладонью.
— Детей разбудишь.
А она смотрела на него блуждающими глазами и, когда он убрал руку, начала бессмысленно повторять:
— Как же это, Антон? Как же это?!
— Я понимаю не больше тебя. — Сухов старался сохранить на лице маску беззаботного спокойствия. — Но ты успокойся. Разве так можно?!
Открылась дверь, и появились заспанные Аленка и Витасик.
— Что с мамой?
— Ничего. Спите, дети. Мама очень испугалась…
— Это я ее напугал! — прозвучал вдруг резкий голос Серафима. — Но я никого не пугал, одно мое присутствие… Простите. И большая благодарность за то, что не дали погибнуть от голода, холода и как там у вас говорится. Спасибо. И особенно вам, Вероника. Давайте знакомиться. — Серафим взглянул на детей, они, как маленькие галчата, разинули рты. — Ваш муж, Вероника, а ваш папа, дети, назвал меня Серафимом. Итак, я — Серафим! — Он протянул руку сначала Веронике, сидевшей на полу и смотревшей на все затуманенными глазами, потом Витэсику с Аленкой. — Кстати, Витасик, не найдется ли у — тебя штанишек и рубашечки? Видишь, я совсем голый, — Серафим похлопал себя по животу и звонко рассмеялся. — А сейчас нужно спать. Время уже позднее. Пошли, Антон.
Вероника через силу пыталась встать с пола. Сухов помог ей подняться.
— Антон, нам нужно поговорить. Помоги мне дойти до кровати. Мне плохо.
На кровать Вероника просто упала.
— Ты назвал его Серафимом?
— Да.
— Взял и назвал? Ты даже не удивился, не испугался. Как это понимать? — Вероника всхлипывала, часто дышала. — Ты знал, что так случится? Ты знал?!
— Я ничего не знал. Напрасно ты… Я тоже испугался сначала. Но… Этот, не знаешь, как и назвать его, напомнил мне мальчика, одного вундеркинда. И когда я вошел в комнату, мне показалось, что именно тот самый Серафим пришел ко мне. Понимаешь? Я обратился к нему, назвав имя знакомого. А он и говорит: «Если хотите, то зовите меня Серафимом». Вот и все…
— Мне страшно, Антон. Юпитера он загрыз! — внезапно закричала Вероника и сама себе закрыла рот рукой, а затем продолжила шепотом: — Я уверена, что он его загрыз. Твой Серафим.