— Оставь…
— Не мог же я без настоящей пищи гулять целый день. Я расту. — Серафим стоял в дверях комнаты, сложив руки на груди. — Я расту, вы сами видите. И мне многое нужно. Если бы я… Честно говоря, другого выхода у меня не было. А Юпитер — очень старый кот, старая кровь, старый мозг… Не понимаю, чего ради горевать. Ничто не вечно в этом мире. Зато у нас появилась счастливая возможность общаться. И поверьте мне, вы еще поблагодарите судьбу. Вот я немного подрасту и смогу стать вам очень полезным. Вот увидите, как славно мы с вами заживем. При условии, понятно, если… не будем торопиться.
— Мамочка, — послышался умоляющий голос Витасика из соседней комнаты. — Мамочка, можно мы с Аленкой придем спать к тебе?
Серафим решительно подошел к Антону:
— Пошли и мы спать. Нам с тобой еще нужно немного поговорить. А они пускай успокоятся.
— Не волнуйся, Вероника, — попытался успокоить ее Антон. — Со временем все встанет на свои места. Любые химеры всегда имеют вполне реальные объяснения. Постарайся заснуть.
— Уходи! Убирайся со своим Серафимом! — прошипела Вероника, но Антон не обиделся и никак не отреагировал на ее грубость. Он сам едва держался, чтобы не сорваться и не закричать, подобно Веронике.
Когда они вошли в кабинет, Серафим по-деловому приказал:
— Запри дверь. Я уверен, что нас могут подслушивать.
Сухов запер дверь на ключ, пытаясь скрыть свое состояние. Достал из стенного шкафа постель. Движения его казались спокойными, предельно расчетливыми, Серафим наблюдал за ним, сидя в кресле.
Вдруг он воскликнул:
— Ну, хоть ты успокоишься наконец-то? Чего испугался? Ну, можно понять Веронику… — Серафим так искусно скопировал выражение испуганного лица Вероники, что Сухов криво улыбнулся. — А ты, как вижу, только бодришься. Я очень признателен тебе за все. Возьми себя в руки. Ничего страшного не случилось.
— Расскажи-ка лучше, кто ты и каким образом попал к нам?
— Сначала ты должен успокоиться.
— Я совершенно спокоен.
— Меня не обманешь. Я читаю твои мысли.
— Расскажи, как ты попал сюда.
— Сам не знаю. Но вспомню…
Сухов вздохнул. Судя по всему, поспать и восстановить силы перед завтрашней сложной операцией ему уже не удастся.
— Не расстраивайся, Антон, тебе хватит времени выспаться и отдохнуть, — сказал Серафим, улыбаясь. — Тебе хочется знать, как я попал сюда? Слушай. Мне помнится ночь, глубокая, темная, как колодец. На дне того колодца лежит мое имя. И легкое дуновение звездных мелодий колыбель мою в пространстве качает. Я помню ночь. Ночь зарождения амебы по повеленью высочайшего творца. Прикосновенья помню рук железных к смятенному и теплому лицу… Ну, как я импровизирую? Не правда ли, очень талантливо?! Я — вундеркинд. Продолжать?.. Да, помню все, хоть ничего не знал я, запомнилась мне ночь, вобравшая в себя день первый. Голод, страх и жажду — мне не забыть нигде и никогда. Жуть космоса не стала мне преградой, я выжил — и к людям…