странное поведение. Сколько времени осталось до того, как он сам, под влиянием эманаций, или что там такое должно исходить от коммандера Куинн, начнёт вести себя подобным образом? Если он разорвёт на ней куртку, чтобы обнажить её гипертрофированные грудные железы, действительно ли она привяжется к нему, как только что вылупившиеся цыплята привязываются к матери-курице? Или она успеет изрезать его в лапшу виброножом, прежде чем подействуют гормоны, или что там у неё…?
Он вздрогнул и пожалел о двух месяцах полёта на Станцию Клайн, которые он мог бы потратить на образование, но зря потерял из-за своей застенчивости. Может быть, конечно, что невинность — это благословение, но невежество — это точно проклятие. Он поклялся именем Бога-Отца, что если ему и придётся принести свою душу на алтарь необходимости, то по крайней мере Афон получит всё, чего она стоила. Он продолжил чтение.
Этан всё более падал духом. Полная противоположность нирване — состояние дикого нервного возбуждения. На шестой день он достиг именно этого состояния.
— Ну что, чем там занят Миллисор? — требовательно спросил он у Куинн, когда она в очередной раз забежала ненадолго.
— Он, может, и занят, но не тем, чего я ожидала, — призналась она. Она сгорбилась в кресле, накручивая на палец тёмный локон. — Он пока не сообщил станционным властям ни о Вашем исчезновении, ни о пропаже Окиты. Он не вызвал скрытого подкрепления. Он не сделал попытки покинуть Станцию. Он тратит кучу времени на поддержание своей легенды, из чего можно сделать вывод, что он собирается окопаться здесь надолго. Неделю назад я думала, что он просто ждёт возвращения корабля с Афона — того, на котором вы прилетели. Но теперь ясно, что за этим кроется нечто большее. Нечто даже более важное, чем ушедший в самоволку подчинённый.
Этан забегал из стороны в сторону и повысил голос:
— Сколько ещё времени я должен тут сидеть?
Она пожала плечами.
— Пока что-нибудь не забрезжит, я полагаю. — Она кисло улыбнулась. — Какой-нибудь прорыв случится, хотя скорее всего — не у нас. Миллисор, Рау и Сетти обыскивают Станцию сами, втихомолку. Они всё время возвращаются в один и тот же коридор возле Отделения Экологии. Я сначала не могла понять, почему. В одежде Окиты не было «жучков», но для полной уверенности я отправила всю одежду адмиралу Нейсмиту. Значит, дело не в этом. Наконец я достала технические планы этой секции. Чёртовы чаны для роста белковых продуктов находятся как раз за стенкой этого коридора. Я думаю, что у Окиты был вживлён какой-нибудь датчик, откликающийся только на кодовый сигнал. Со дня на день он попадётся какому-нибудь бедняге в котлете по-киевски, и тот сломает себе зуб. Я только молю богов, чтобы это не оказался проезжающий, который начнёт судиться со Станцией… Увы, идеальное преступление не удалось.