— Да, понимаю вашу тревогу, Рэне Ивановна. Думаю, все дело в том, что Марина — человек вспыльчивый и она, как и все мы, устала. Вот и сорвалась.
— Нам тут психопаты не нужны, — перебила его президентша, — мы с детьми работаем.
— Не нужны, точно, — согласился Игорь.
— Вот и хорошо, что вы тоже так думаете, — опять перебила она. Сделайте так, чтобы этих выходок больше не было.
С Мариной Игорь договорился без труда.
— Ты ж понимаешь, что спорить с ней бесполезно. Не связывайся. Захочешь уйти — уходи, мы вместе придумаем тебе мотивировку, ну там — уезжаешь или беременная…
— Я замуж скоро выхожу, — подсказала Марина.
— Вот! Отлично! Не зли ее, Мариш, с сумасшедшими надо помягче.
— Да, понимаю, детей только жалко.
— Жалко. Но мы-то надеемся, что она наиграется в пансион и опять отвалит в свой бизнес. Будет изредка только нервы нам трепать. Тогда и дети оклемаются.
И учителя опять занялись репетициями. Был, правда, еще один инцидент, но ерундовый. Приехала нанятая Рэне Ивановной режиссерша праздника. И вдруг во время репетиции, когда декламировались стихи великих поэтов, которые тоже воспитывались в пансионах (в том смысле, что пансионное образование неизбежно приводит к серийному выпуску гениев), — Лермонтова, Одоевского, Грибоедова, Раевского и т. п., режиссерша громко захлопала в ладоши и закричала:
— Надо развесить по сцене таблички с их именами.
Развесить так развесить, как скажете, никто не возражал.
— Инициалы, какие у них инициалы?
— К учителю словесности, — ткнула Рэне Ивановна пальцем в Марину.
— Итак, — режиссерша достала блокнот, — Грибоедов?
— Александр Сергеевич, — сказала Марина.
Режиссерша раздраженно передернула плечами:
— Я вас про Грибоедова спрашиваю!
— Александр Сергеевич.
Режиссерша просто затряслась.
— Я еще раз повторяю, я про Грибоедова вас спрашиваю!
— Я вам про Грибоедова и говорю.
— Да? Его так же звали, как и Пушкина? Надо проверить. Далее Одоевский?
— Какой?
— А их сколько?
— Я, по крайней мере, знаю двоих.
— И как их звали?
— Одного — Владимир Федорович, другого — Александр, отчества не помню. Который декабрист.
— И кто из них учился в пансионах?
— Понятия не имею.
— Та-ак. Отчество Раевского знаете?
— Какого?
— Их тоже было двое?
— Нет, их было гораздо больше. Первый — декабрист Владимир Федосеевич, потом — генерал Раевский. Был еще Александр Раевский — демон Пушкина. Потом Николай…
— А какой учился в пансионе?
— Не знаю.
Режиссерша ушла недовольная и нажаловалась Рэне, что Марина ничего не знает толком, зато выпендривается и срывает мероприятие. Рэне опять вызывала Игоря и долго с ним беседовала, в результате чего Игорь стал Марину избегать и вплоть до самого открытия пансиона ни словом с ней не обмолвился.