— Вася, — я вложила в свой возглас столько мольбы, что и камень бы дрогнул, — Васенька, ну прости меня, дуру, так получилось! Я больше не буду!
— Конечно, не будешь. Я больше близко тебя к МУРу не подпущу. Документы, погоны, оружие сдашь коменданту.
— Ты хочешь отобрать у меня удостоверение?
— Уже отобрал. Оно, к счастью, оказалось в твоей сумке, которую ты подарила уличным хулиганам.
— Хулиганам?! Да они убийцы и грабители!
— Ну уж. Мелкое хулиганье. Даже не потерянные для общества люди, можно за них побороться.
— Они отобрали у меня сумку и толкнули под машину! Это тебе как?
— Я их понимаю. Я бы на их месте…
— Вася!
— Посуди сама, не сделай они этого, мне бы пришлось трясти тебя за ноги вниз головой, дожидаясь, пока из тебя вывалится удостоверение. Из сумки взять проще, тем более что тебя и трясти теперь опасно, еще развалишься.
— Грешно смеяться над больными.
— Я не смеюсь, я плачу. Марш отсюда, и чтоб духу твоего не было у палаты умирающего!
Что мне оставалось? Я поковыляла к себе, размышляя о том, ревнует меня Вася или мне это показалось.
По дороге на родной травматологический этаж я решила зайти к заведующему травматологическим же отделением Михаилу Ивановичу. Познакомиться. То есть — представиться.
Он, в отличие от этого урода Васи, мне обрадовался.
— А-а, Галочка, уже ходим? Молодец.
— Ходим потихоньку, Михал Иваныч. Только я не Галочка.
Он потер переносицу, достал из стола историю болезни, полистал.
— Сотрясение ищете? — я мучительно придумывала оправдания. — Дело не в этом. Понимаете, я думала, что меня хотят убить, и спряталась под чужим именем.
— Спряталась? — Михаил Иванович надел очки и посмотрел на меня специальным врачебным взглядом. — Ну-ну.
— Правда! Я просто испугалась. Но больше не хочу морочить вам голову. Меня зовут Саша, фамилия моя — Митина. Вот.
Михаил Иванович продолжал смотреть на меня с профессиональным интересом.
— Ну-ка, голубчик, не знаю, как тебя там зовут, иди-ка сюда, я тебя послушаю. Сядь здесь, та-ак, открой рот, та-ак, ага, дай-ка руку…
— Да нет, со мной уже все в порядке, — я попыталась увернуться от цепких рук доктора. Не удалось.
— Конечно, в порядке. Так-так… голова не кружится?
А ведь не хватало для полного счастья, чтобы меня еще и в психушку упекли. Вот был бы номер.
— Михал Иваныч, там наверху, в токсикологии, в реанимации мой знакомый капитан милиции. Он вам подтвердит, что я все придумала с Другим именем, и объяснит почему. Я вижу, вы мне не верите.
— И что же с ним случилось?
— С кем?
— С капитаном.
— С ним — ничего. Он там допрашивает одного умирающего.