– Не представляю, – честно ответила Надежда.
– Квартира у нее там, в Новгороде, трехкомнатная, вся семья с ней: мама и дочка, а бабушки не стало; она их к себе перевезла, сами знаете, что сейчас на Северном Кавказе творится. Такая вот история, как в кино.
– Лена, ты не завидуй.
– Что вы, мы ей не завидуем, уж она-то это все заслужила. Да, еще когда о дочке она рассказывала, упомянула, что отчество ей дала Вячеславовна, как того ее парня звали, первого.
– Да, все у нее хорошо, а ребенок все-таки без отца. А про личную жизнь свою она не говорила, никого у нее нет?
– Про это не говорила, а я ей не сказала, что с Рубцовым работаю, как-то неудобно мне было, если бы она сама спросила, а так, при всех…
– Так по твоим рассказам выходит, что он ей не нужен, так зачем про это говорить? Да-а, – протянула Надежда, – вот как человек раскрывается, недаром он мне не нравился.
Тут она решила сменить тему:
– А что это ты такая, не в себе немножко, из-за этой истории? А я думала, у тебя какая-нибудь романтическая встреча вчера произошла?
Леночка Костикова была из интеллигентной семьи, поэтому Надежде в разговоре не надо было подстраиваться под нее, спокойно можно было употреблять выражения «молодой человек», а не «хахаль», «родители», а не «предки», и так далее, в этих случаях Лена не глядела на Надежду как на ископаемое. Сейчас Лена смущенно улыбнулась.
– Ну не знаю, можно ли это назвать романтической встречей, только вчера, когда засиделись мы все допоздна, выпили там, конечно, приехал за Ольгой этот парень, Юра, шофер. Мы все в машину набились, он по очереди всех развез по домам, а меня самую последнюю. А мне что-то в машине нехорошо стало, пить надо меньше, это точно, что-то я так расстроилась, у всех жизнь какая-то интересная. У Ольги – работа, деньги опять же, в Италию она собирается, девчонки почти все замужем, дети у них, а тут сидишь и никакой перспективы.
– У тебя что, никого нет?
– Да есть у меня, – с досадой ответила Лена, – из института еще, из параллельной группы, четыре года уже встречаемся, в отпуск вместе ездим, но какой-то он… Я все думаю, бросить его, что ли.
– Бросать не надо, а замуж ни за что не выходи. Лучше заведи себе кого-нибудь. Что ты про шофера Юру там рассказывала?
– Вы, Надежда Николаевна, прямо как Полякова, все знаете. В общем, расстроилась я, сижу в машине и плачу, как дура. Слово за слово, разговорились мы с ним, я все ему и рассказала, как мне невесело.
Домой приехали, я по дороге протрезвела, стало так стыдно, скорей бы он уехал, думаю. Простились так холодно, я скорей домой, от родителей влетело, что так поздно. Тоже еще проблема, я уже взрослая, а они все как с маленькой со мной обращаются. Наутро выхожу я из дома, на работу уже опаздываю, смотрю – иномарка стоит, и Юра этот выскакивает, мне, как Ольге, дверцу открывает, садись, мол. Я рассердилась, говорю, я тебе не коммерческий директор, перед ней расшаркивайся, а я и на метро доеду. И главное, плохо помню, что я ему вчера наболтала, и от этого еще больше злюсь. А он так посмотрел на меня, обиделся, наверное, и говорит: я, говорит, ночь не спал, все про тебя думал, какая красивая девушка и так в жизни не везет, я с тобой хотел по-хорошему поговорить, а ты грубишь. Ну, мне тут стыдно стало, я извинилась, а он говорит, садись быстро в машину, я и так уже из-за тебя на работу опаздываю. Вот и довез меня лихо на иномарке-то, телефон записал и умчался, так что какая там романтика!