– Слышал о тебе, – сказал этот пожилой, с интересом разглядывая Чифа, – хиловат ты маленько. Значит, головой работаешь. Это хорошо. Но вот что других не уважаешь – это плохо. Бог велел делиться. Ну да ладно, я тебя прощаю. Только ты для меня одну работу сделаешь – и можешь дальше жить как хочешь.
Чиф замычал, и по знаку пахана один из молодых ребят сорвал пластырь, залепивший его рот.
– Батя, ты меня с кем-то спутал. Честно, я не понимаю, про что ты говоришь.
– Ты, парень, меня не серди. Я ведь пока с тобой по-хорошему… А будешь в игры со мной играть – я тоже с тобой сыграю. Знаешь, есть такой город – Лондон, а у него пригород такой – Сент-Олбенс. Продолжать? Элмстрит, девятнадцать…
Чиф попытался вскочить, но веревки больно врезались в тело. Лицо его побелело от ненависти.
– Не дергайся, парень, не дергайся. Я же говорю, сделаешь одну работу – и все. Но уж без фокусов, а то… Англия близко, глазом моргнуть не успеешь, как мы уже там.
– Ладно, гад, говори, что тебе от меня надо, только ребенка моего в покое оставь.
– Ты за базаром-то следи! А нужно мне, чтобы ты один несчастный случай устроил. Только уж чтобы такой аккуратный случай был – комар носа не подточит. И сделать все надо быстро.
Чиф не брал машину, чтобы остаться незамеченным, доехал на метро до «Чернышевской», оттуда до Шпалерной дошел пешком. Внешность у него самая незаметная, черное пальто, темная меховая шапка, черный недорогой кейс с инструментами. Кто увидит – в жизни не вспомнит. На месте он внимательно осмотрелся, зашел в булочную напротив, покрутился у окна – на улице чисто, у подъезда никого. Вошел во двор рядом с булочной, нашел черную лестницу, быстро поднялся на чердак, откуда слуховое окно выходило на Шпалерную. Он подтащил к этому окну пару нужных ящиков, пристроился на них – отсюда хорошо был виден нужный ему подъезд. Здесь, у этого окна, ему предстояло провести три-четыре часа в ожидании жертвы, отсюда он должен был дворами уйти после взрыва. Место было подходящее. Он спустился вниз, вышел снова на Шпалерную, вошел в подъезд, прошел сперва до самого верха – убедился, что на лестнице никого, подошел к нужной квартире, на дверь потратил секунд двадцать – самый опасный момент, если соседи выйдут, то все дело сорвется, – вошел в прихожую и с облегчением перевел дыхание. В квартире он не спеша осмотрелся. Время у него было, его жертва вернется не раньше, чем через три часа.
В обстановке квартиры почти не чувствовалось индивидуальности и уюта – видно, что квартира снята недавно и еще толком не обжита, только в спальне разложено на кровати насколько костюмов – видимо, выбирала, какой надеть – да на туалетном столике выставлено с десяток флаконов и баночек.