– Можно и так. А вдруг приедет не один, а несколько турок и у нас ничего не получится? Теперь у нас хоть есть шанс убежать, если что, так мы и этого лишимся.
В этот момент я слегка дернулась и повернула голову в сторону пристройки к дому.
– Лен, ты слышишь?
– Слышу, – почти задыхаясь от страха, сказала Ленка.
– Что это?
– Кто-то стонет или плачет.
– Может, пойдем посмотрим?
– А может, не надо? У нас у самих беда, зачем мы будем касаться другой?!
– Лен, но ведь это не мужской голос, а женский. Мы должны посмотреть.
– Ты и вправду так считаешь?
– Да. Вдруг там нужна помощь точно такой же девушке, как мы. Ты только представь, чтобы кто-то из наших соотечественниц прошел мимо нас…
– Как скажешь.
Ленка достала из кармана спортивных брюк пистолет и взяла меня за руку. Мы стали медленно двигаться в сторону пристройки к дому. Дверь, ведущая в пристройку, оказалась закрыта на большую щеколду, которую мы совершенно безболезненно открыли. В лицо нам резко пахнуло сыростью и тухлятиной. Впереди царила кромешная темнота. Я сделала шаг вперед и ощутила ступеньку.
– Лен, здесь лестница, ведущая вниз.
– Светка, может, не надо испытывать судьбу… Сколько можно. У нас сейчас появился прекрасный шанс сбежать, а ты предлагаешь опять вляпаться в какую-нибудь малоприятную историю. Мы же не служба спасения, нам бы свою жизнь спасти.
– Лен, но там девушка стонет, – мне казалось, что от таких жалобных звуков мое сердце буквально разрывается на части.
– Тогда я достану пистолет. Чем черт не шутит.
– Доставай.
Я сделала шаг вперед и почувствовала, как наступила на что-то твердое.
– Ой, что это?
– Что там у тебя?
– Я, кажется, на что-то наступила.
– На что?
Я наклонилась и подняла с пола фонарик. К моему удивлению, он работал. Теперь, когда темноту прорезал пусть даже слабенький луч, нам было намного легче ориентироваться.
– Кто-то специально положил фонарик рядом со ступеньками. Очень удобно. Включил и спустился вниз.
Лестница, по которой мы спускались вниз, была похожа на винтовую и вела в комнату без единого окна, напоминающую подвал. Посреди комнаты лежала истекающая кровью девушка, руки и ноги которой были связаны плотной веревкой. Нос девушки был перебит и ушел куда-то в сторону. Глаза заплыли кровью и, по всей вероятности, совершенно ничего не видели. Лицо напоминало кровавое месиво. А тело… На тело было страшно смотреть. Это было тело изголодавшегося, забитого человека, которое не вызывало ничего, кроме приступа дикого ужаса и ощущения самого настоящего кошмара.
– Бог мой. – Я почувствовала, как закружилась моя голова и подкосились ноги.