– Присядьте… Не подвергайте себя опасностям паркета.
О! Над ним смеются! Жан вышел из себя.
– Я буду играть, – заявил он яростно, – если вы хотите слушать меня. Я пришел сюда не для того, чтобы увеселять вас. Я сыграю и уйду.
Госпожа Скарлоссу фыркнула и заметила по-немецки мадам де Кланс, что юный артист лишен чувства юмора.
Скарлоссу, сделав равнодушное лицо, сказал просто:
– В таком случае идемте сюда.
Он прошел в соседнюю комнату. За исключением рояля и полки для нот, наваленных грудой, она была пуста.
Скарлоссу сел за рояль, и его обычно безразличное лицо вдруг изменилось, загоревшись напряженным интересом.
– Хотите это? – спросил он, вытаскивая тарантеллу Скарвенки. – Или, может быть, сонату Мясковского? Выбирайте сами, – прибавил он, указывая на ворох нот.
Жан взял вариации Брамса и молча подал их Скарлоссу.
– Начнем, – сухо сказал Скарлоссу, опуская руки на клавиши.
В соседней комнате Ванда де Кланс рассказывала госпоже Скарлоссу о визите к ней Жана. Когда он начал играть, она прервала свою речь. Госпожа Скарлоссу слушала, выражая лицом удовольствие.
– О, Людвиг будет в восторге! – шептала она.
Ни одна из них не проронила ни слова, пока не кончилась музыка. Раздался голос Скарлоссу:
– Возьмем теперь что-нибудь совсем легкое и простое.
Он наблюдал за взмахами смычка Жана, в то время как тот играл.
– Так! Так! – вскричал он, затем, указывая пальцем, сказал: – Возьмите это «Ungeduld», там, под вашей рукой. Сыграем это!
Жан, закрыв глаза, играл, как он выражался, «по наитию». Скарлоссу, сидя за роялем, один или два раза с жаром кивнул головой. Когда исполнение «Ungeduld» было окончено, он сказал:
– Теперь «Апассионату».
Жан нашел ноты, положил их на пюпитр и начал играть. Внезапно Скарлоссу оборвал игру, встал и бросился к нему, схватив его за руки. Его голубые глаза сверкали. Его лицо изменилось.
– Изумительно! – сказал он. – Чудесно! Милая, поди сюда!
Вошла госпожа Скарлоссу.
– Довольна? – спросил он ее, улыбаясь одновременно ей и Жану.
Затем повернулся лицом к Жану.
– Из вас будет толк, будет толк! Молодец! Поразительно! Вас ждет успех, и какой еще!
Из дверей, ведущих в залу, раздался смех. Дверь отворилась, и вошел белокурый, неряшливо одетый человек со светло-голубыми глазами.
– Господин Эбенштейн, – представил Скарлоссу, – антрепренер. Мсье Виктуар.
Эбенштейн стал весело объяснять Жану, что, опоздав, он сидел в зале рядом, так как не хотел его смутить.
Жан засмеялся и сказал:
– Да, да, но я никогда не нервничаю.
Он положил в сторону свою скрипку и оперся о рояль, засунув руки в карман. Вся его поза выражала вопрос. Казалось, даже его глаза ожидали ответа на невысказанный вопрос: «Когда? Где? Откройте это мне! Какова будет моя судьба?»