Эбенштейн погладил свой подбородок в раздумье, затем раза два взглянул на Жана и сказал:
– Вы хотите дать концерт?
Жан кивнул головой.
– Конечно! Как я могу показать себя иначе?
– Концерт стоит много денег, – сказал Эбенштейн, сжимая губы, – много денег. Вас не знают. Вас надо рекламировать. Масса расходов… Вы…
– После того как вы соберете входную плату, – запальчиво вскричал Жан, – вы покроете все расходы. Я буду иметь успех! Я вам говорю!
В этот момент в комнату вошел лакей и широко распахнул двери, приглашая пройти в соседнюю комнату.
Там были приготовлены вино и печенье.
– Ага, – сказал Эбенштейн, – шампанское!
Скарлоссу наполнил бокалы, роздал их присутствующим, затем высоко поднял свой бокал.
– За ваш успех, мсье Виктуар!
Жан сразу осушил свой бокал. Затем повернулся, чтобы посмотреть, пьет ли мадам де Кланс за его будущую славу. Она даже не смотрела на него, а разговаривала через портьеру с кем-то в другой комнате. Затем она откинула портьеру, и в комнату вошла высокая дама в сопровождении белокурого господина.
Жан сжал руку Скарлоссу, впившись своими пальцами в мягкую бархатную ткань рукава.
– Что такое? – воскликнул Скарлоссу с неудовольствием. – Что с вами?
– Кто эта дама? – взволнованно спросил Жан. – Та, что сейчас вошла?
Скарлоссу освободил свою руку, прошел через комнату и низко поклонился вновь пришедшим.
– Кто это? – повторил Жан. Эбенштейн посмотрел на него.
– Эта дама? Это графиня фон Клеве, вдова. Год назад ее муж умер. Говорят, она сказочно богата. Она подруга, чуть ли не кузина мадам де Кланс.
– А что за человек был ее муж? – спросил Жан. Эбенштейн сделал гримасу.
– О, отвратительный тип, притом старик, годившийся ей в деды. С ее богатством она, наверное, скоро опять выйдет замуж.
Жан промолчал. Он не в силах был отвести глаз от Ирэн, черты которой были ему знакомы по медальону Тео. У него слегка кружилась голова.
Ирэн повернулась и посмотрела на стоявших в комнате. Ее глаза остановились на Жане. Она посмотрела на него приветливо и почти застенчиво, затем нерешительно шагнула в сторону разговаривающих.
Мадам де Кланс подошла и сказала:
– Разрешите представить вас моей кузине, графине фон Клеве.
Ганс Бекман, вставив в глаз монокль, отвел Ванду в сторону.
– Это и есть протеже Тео? Почему он не острижет себе волосы?
Ванда засмеялась.
– Мой дорогой Ганс, он музыкант, а для них волосы – нечто вроде эмблемы. Но он, в самом деле, милый юноша, и как он играет! Не говорите, пока его не услышите. Скарлоссу прямо пришел в восторг, а он не принадлежит к числу энтузиастов, не правда ли? Этот юноша прямо гениален. Тео хочет вывести его в люди и берет на себя все издержки. Ганс, будьте милым и помогите мне в этом деле, пока наш скрипач не попал еще совсем в лапы Эбенштейна. Вы ведь знаете, каков он? Ганс самодовольно улыбнулся.