– Сижу, никого не трогаю, примус починяю… Иван нащупал выключатель на стене. Вспыхнула старомодная люстра. В ее свете Иван увидел, что за столом сидит… Братишка.
– Саня! – выдохнул Иван.
Братишка медленно повернулся к Ивану, и все внутри Ивана оборвалось – на него смотрел… монстр. Левая половина лица Братишки была обыкновенной, зато правая… правая была изувечена, покрыта багровыми шрамами. Это напоминало грим персонажа из фильма ужасов. Или на маску, вышедшую из-под руки сумасшедшего художника… Казалось чудом, что в этом чудовищном месиве сохранился глаз.
– Саня, – повторил Иван, – Саня.
Братишка улыбнулся… если эту зловещую гримасу можно было назвать улыбкой… Братишка улыбнулся и сказал:
– Ну, чего встал, командир? Заходи.
Иван подошел. Обнялись. И стояли обнявшись, молча… Потом Иван спохватился: мне же позвонить надо.
Спустя две минуты в квартиру поднялись Дервиш с Дейлом, Дельфин и Лиза. Лиза увидела Сашку и заплакала.
Братишка взял стопку большим и указательным пальцем – только они и остались на правой руке… Братишка взял стопку, сказал:
– Не чокаясь. За ребят – за Зорана и за Грача. Выпили. Помолчали. Потом Братишка рассказал про первый и единственный бой «танка» «Демонтаж», про гибель Кости Грача. Иван спросил:
– Ну а ты-то как, Саша? Братишка пожал плечами:
– Обыкновенно. Меня снайпер подсек – вкатил пулю в ногу. При других обстоятельствах как бы и ничего страшного – прошла навылет. Уже и заросло все, – Братишка похлопал по ноге, – но тогда я быстро понял, что с простреленной ногой мне не уйти. Чеку из гранаты вырвал и сижу себе тихонько, жду… Да только уже слабеть начал и гранату выронил. Она откатилась маленько, попала в выбоину в асфальте и лежит. Я на нее смотрю и думаю: через три секунды – конец… Однако же гранатка эта меня убить не смогла – обглодала, обтесала до костей, но убить не смогла. Короче, был большой «бум!», и очнулся я уже в больнице. Меня «гестаповцы» не взяли, потому что приняли за мертвого, отправили в морг. Спасибо врачам – вытянули меня с того света. Да и на этом они меня фактически спасли – «списали» вчистую и снабдили документами умершего мужика. Мы с ним даже похожи немножко. Хотя… на кого я теперь похож? Портрет такой, что люди шарахаются.
Братишка принужденно улыбнулся. От этой «улыбки» веяло жутью. Дельфин сказал:
– Про портрет, Саня, вообще не думай. Вот проблема – портрет! Думай про то, как тебе повезло.
– Да, – согласился Братишка, – повезло. Я бы сказал: необыкновенно повезло.
Дервиш кашлянул и сказал:
– Александр… извините, не знаю вашего отчества…