– Уголовников нынче амнистируют. А за нами – напротив – пришли «гестаповцы». С ордером на арест.
Томилин вытащил из кармана сигареты, сказал:
– Ну что ж? Откровенность за откровенность: я тоже в бегах.
– Мы догадались.
– Я бывший сотрудник ФСБ… ну, это вы уже знаете.
– Пистолет ваш видели. Кстати, как вам удалось его сохранить?
Чекист щелкнул зажигалкой, закурил и только после этого ответил:
– Тут такое дело… у меня брат в «гестапо» служит. Он и помог.
– Вот оно что, – протянул Глеб.
Томилин посмотрел исподлобья:
– Что – уже враг народа?
– Я этого не говорил.
– Верно, не говорили, но… Кстати, именно брат-«гестаповец» предупредил меня об аресте. Если бы не он, я бы тут с вами не сидел. Я бы уже на баржах в Финском заливе отдыхал.
Мастер спросил:
– Тогда уж позвольте спросить: чем вы так провинились перед режимом, что вас собрались арестовать? Разумеется, вы можете не отвечать.
Томилин потер небритый подбородок, сказал:
– Почему же? Отвечу. Я перед режимом чист, аки младенец… Теперь могу сказать: к сожалению чист. А арестовать собрались не только меня – многих. Брат сказал: пришел секретный приказ об изоляции бывших сотрудников госбезопасности. Считается, что могут быть причастны к террористической деятельности. И сейчас, насколько я понимаю, режим приступил к большой зачистке. Под видом борьбы с терроризмом. Формальный повод – уничтожение Башни. Под эту лавочку арестуют многих и многих… Потому и амнистия – тюрьмы разгружают под новых постояльцев.
Мастер сказал:
– Значит, от «гестапо» вы ускользнули… а что дальше?
– Допрос?
– Нет. Но уж коли судьба свела нас вместе, то хотелось бы знать что-то про попутчика… Впрочем, я уже говорил, что вы можете не отвечать.
В несколько сильных затяжек чекист выкурил сигарету, затушил окурок о доски пола.
– Отвечу. Раз уж попал в попутчики. Значит, так: как только брат меня предупредил, а сами понимаете – он сильно рисковал… Так вот, как только брат меня предупредил, я сразу собрал манатки – и на вокзал. Я ведь один живу. Жена ушла, как только я уволился из конторы. Поэтому в Петербурге меня ничего не держит. Я мигом подскочил на Ладожский вокзал – живу рядом, и взял билет на ближайший поезд. Оказалось, на Мурманск. На вокзале уже было полно полиции, дважды документы проверяли, но проскочил. И до Мурманска доехал исправно, хотя уже ходили по составу патрули… Вот там-то я и влетел в облаву. Пришлось отстреливаться. Ушел. Но поймал пулю. Рана не шибко серьезная, но все равно надо в больницу. А в больницу с огнестрелом не сунешься. В общем, забрался в первый попавшийся вагон и ехал, не ведая куда… И вдруг – вы. Вот, собственно, и все. Томилин замолчал. Мастер сказал: