И Катерина старалась общаться с хозяином как можно меньше. Тем более что распоряжалась в доме теперь Ирина. Алексей ни во что не вмешивался, ему было все равно. Он погас. И зажигался вновь только на сцене.
Из его жизни исчезли все прежние друзья и знакомые. Осталась одна Ирина, причем сделала это в прямом смысле слова: около месяца назад она просто осталась в квартире Алексея. И в его спальне.
И Алексей воспринял это абсолютно спокойно. Что возмутило Катерину до глубины души. Казалось бы – чего возмущаться? Это ведь твоя родная племянница, она добилась своего, живет теперь рядом с самим Алексеем Майоровым! Глядишь, скоро и официальной женой его станет.
Но Катерине было тошно. Тошно и противно. Да как же так можно?! Вчера еще Ирина щебетала со своим Андрейкой, а сегодня валяется в постели Майорова, сладко жмурясь и потягиваясь. И, между прочим, продолжает общаться с женишком по телефону, когда Алексея нет дома. Катерина пару раз сама это слышала.
А Алексей?! Сначала вывез из квартиры все игрушки-одежки, закупленные им же для ребенка, затем собрал и выкинул на помойку (к радости окрестных бомжей) все вещи Аннушки, а потом уложил к себе в постель другую. И прошло-то меньше месяца с тех пор, как исчезла Аннушка, постель еще остыть не успела! Сволочи все же мужики, сво-ло-чи!
Катерина вымещала свои эмоции на ни в чем не повинной кухонной утвари, поэтому на кухне теперь постоянно что-то падало и разбивалось. И еда уже была не такой вкусной и разнообразной. А о мягких румяных пирожках нечего было и мечтать.
Вернувшаяся Ирина недовольно скривила губы, увидев на столе овсяную кашу:
– Опять эта гадость? Ты, тетя, совсем обленилась. Третье утро подряд пичкаешь нас этой склизкой мерзостью. А где свежие сырнички, к примеру? Или шарлотка? Раньше завтраки разнообразнее были.
– А ты почем знаешь, как оно раньше-то было? – проворчала Катерина, не оборачиваясь.
– Сама же дома рассказывала, меню на следующий день для любимого Алешеньки составляла, – Ирина уселась за стол и капризно заявила: – Не буду эту кашу есть, хочу сырников!
– Хочешь – приготовь. Только вначале в магазин сбегай за творогом, – Катерина повернулась, сложила руки на могучей груди и с вызовом посмотрела на племянницу. – Я ТЕБЕ не прислуга.
– Ну что ж, – Ирина отшвырнула ложку, мирно лежавшую на салфетке рядом с тарелкой, – не прислуга, значит, так тому и быть. Ты уволена!
– Охти-нате, хрен из-под кровати! – Катерина пошла вразнос, весь страх куда-то улетучился, злость на наглую девчонку выгнала все остальные эмоции. – Да ты кто такая, чтобы меня увольнять, а? Ишь ты, профурсетка днепропетровская, без году неделя в Москве, а уже цацу из себя корчит! Да я тебя в свое время по заднице крапивой охаживала, и теперь не побоюсь! Шалава эдакая, все уши прожужжала своим женихом, а сама в постель к чужому мужу залезла! Дрянь! А я-то, я-то дура, сама эту гадину в дом привела, такую семью порушила! Сырничков ей!…ничков тебе, а не сырничков!