— Как это так? Я же не делал ничего! Я только ел! — недоумевал я.
— Ну ты ложку-то ко рту подносил? Вот мышцы и развиваются! — смеялась моя бабушка.
С давних пор и до недавнего времени меня пугала рутина: проснуться утром, умыться, дальше — работа, обед, снова — работа. Вечер, телевизор, пиво, сон. Двадцать три сигареты, шесть чашек кофе, полтора литра минеральной воды. Как потенциальный самоубийца с заряженным до поры пистолетом в ящике стола, я всегда был готов всё изменить: съехать с квартиры, уволиться с работы, бросить курить или расстаться с кем-то навсегда. Я делал это часто. И — появлялись новые квартиры, новая работа, новые люди.
Я, конечно же, всё делал неправильно.
Однажды я украл у бабушки большой, как антоновское яблоко, клубок красной пряжи. Я украл этот клубок, чтобы узнать, насколько длинна его нить. Я привязал один конец нити к столбу линии электропередачи и стал разматывать клубок, зная, что расстояние между столбами — двадцать пять метров. Я думал, что смогу дойти до конца улицы, но клубка хватило только до ворот соседнего дома — он оказался пустым внутри, этот большой красный клубок.
Размотаешь нить — и найдёшь пустоту. Копнёшь вглубь — и найдёшь пустоту. Внутри, в глубине — нет ничего. За этими двадцатью тремя сигаретами и шестью чашками сладкого кофе, которые я выкурил и выпил сегодня, нет ничего. Это не страшно, просто это и есть — жизнь.
Понимаете, Игорь, вас всех готовили в космонавты. Должны были появиться десятки, сотни миллионов космонавтов — все, кто мечтал об этом. Вы ведь не думаете, что дети сами решали, что они хотят быть космонавтами? Трехлетний ребенок не может проснуться утром и придумать, что он хочет летать в космос. Детям объяснили, о чем они должны мечтать. Это было частью подготовки. Какая-то грандиозная операция — колонизация дальнего космоса, геноцид инопланетян. Не помню, что именно. В любом случае — сплошная маниловщина. Потом, конечно, пришел кто-то умный, планы поменялись, вы оказались не нужны. Сначала вас хотели ликвидировать — Третья мировая, Дарт Рейган, забриски мертвого человека. Но снова появился кто-то умный и предложил оставить про запас. Переподготовкой, конечно, никто не стал заниматься — лишние расходы. Кто выживет, тот выживет. Это как в фильмах про киборгов, которых вырастили безумные ученые и оставили маяться, когда Пентагон перестал финансировать программу. Они бродят по огромным парковкам возле моллов и что-то ищут в небе. Вы пытаетесь понять, почему все так нелепо и нескладно, почему хочется футбол и лететь с балкона, ломая ветки тополей. Просто вас готовили совсем к другому. У вас отняли способность любить, оставив только инстинкт размножения, — когда долгие месяцы несколько десятков человек заперты вместе в корабле, лишние конфликты ни к чему. Вам нужны перегрузки, жесткое излучение, вода из мочи — вот почему вы так старательно травите себя. Земля — слишком уютная для вас планета. Вы тычетесь во все углы этого мира, обдирая в кровь лицо и коленки, и пытаетесь по запаху найти для себя место. Навигаторы стали программистами, пилоты гоняют в тонированных «девятках», специалисты по негуманоидному разуму пишут в Живой Журнал. И ничего уже нельзя сделать — вмешательство было на уровне ДНК. Ваши дети будут космонавтами. Ваши внуки будут космонавтами. Вы пишете книжки о космонавтах и для космонавтов, и все картины, все фильмы, вся музыка — это разные истории о Гагарине, который проспал 12 апреля. Глухой Циолковский и мертвый Гагарин — вот кто правит вашим миром. Странно, что вы еще живы. То есть вы молодцы, конечно, но вас очень жалко. Так брезгливо и трогательно.