Ольга появляется из темноты столь неожиданно, что я вздрагиваю — на ее месте мог оказаться кто-нибудь другой. Сколь пристально мысли мои ни заняты другим, все же успеваю отметить, что выглядит девушка отменно и, по-видимому, еще не ложилась.
— Не спится, — объявляет она.
Мне тоже. Ни о чем другом моя спутница, будем надеяться, не догадывается. В тот самый момент, когда я говорю ей, что лучшее средство борьбы с бессонницей — хорошенько встряхнуться, мне приходит в голову как.
— Встряхнуться?..
— Поехали на свадьбу! — предлагаю я.
— Сейчас не самое удачное время для шуток, — вздыхает Ольга.
Конечно, мы уедем отсюда, даже если мне придется уговаривать ее до утра. Сколько же событий может произойти до утра, если полночь еще не наступила! Гашу улыбкой нахлынувшее на меня смятение и обращаюсь к девушке со словами;
— А, знаете, Оля, это ведь не шутка.
Ночная дорога действует на меня освежающе Возможно, потому, что нас никто не преследует. Мелодии, льющиеся из приемника, способны взбодрить самого отъявленного скептика, к каковым, к счастью, причислить себя пока не могу. Что касается Ольги, то она забилась в угол и молчит. Я не делаю никаких попыток разговорить девушку. Мы оба понимаем, что наше поспешное бегство с побережья было вызвано отнюдь не свадьбой и у нас обоих есть основания эго не обсуждать друг с другом.
В таком вот настроении мы приближаемся к месту действия. Искомую деревеньку можно приметить с расстояния в добрый десяток километров, на среднем же плане происходящее являет из себя нечто среднее между извержением Везувия и карнавалом в Рио-де-Жанейро. С небес на это буйство света радостно взирает луна в окружении сонма ликующих звезд. Люди веселятся, у людей праздник, так почему бы, черт возьми, об этом не узнать всей Вселенной и не возрадоваться!
Лихо торможу и за ту минуту, по истечении которой наша прибытие станет центром всеобщего внимания, успеваю разглядеть детали. Несмотря на поздний час, веселье в самом разгаре. Ломятся от яств накрытые во дворе столы, во главе которых я замечаю Автандила Руставели. Между столами и погребом курсируют женщины с кувшинами, содержимое которых, надо полагать, покрепче газировки. Аппетитно дымится невероятных размеров мангал, способный вместить быка. Играет небольшой, но звучный оркестр национальных инструментов. Молодежь демонстрирует себя в танце, и почтенные аксакалы с воодушевлением приветствуют каждый удачный выпад.
Преисполненный скрытого достоинства, сдержанно гляжу на Ольгу — кажется, кто-то здесь сомневался! — и обнаруживаю прямо-таки разительные перемены. Девушка возбуждена. Она смеется. Ее захлестнула эта атмосфера безудержного веселья. Она выходит из машины и протягивает мне руку. Я следую за ней, успевая подумать о том, что даже такое в целом безотрадное явление, как извержение вулкана, может содержать в себе некий положительный момент, если дело происходит холодной зимней ночью.