- Уф-ф! Они, наверное, с самыми лучшими намерениями, но… Господи, мне казалось, они хотят съесть меня живьем!
- Все так взбудоражены этой войной, и Экспедиционный корпус… все, кто носит голубую форму, стали настоящими знаменитостями. А потом вернулись военнопленные и твоя история вышла наружу… Хорошо еще, что к тому времени я уже знала, что ты в безопасности. Бедняжечка моя!
Корделия охотно позволила снова заключить себя в объятия.
- Ну, тогда понятно, откуда они взяли этот вздор. Барраярцы пустили этот нелепый слух, а все остальные подхватили. Я ничего не могла поделать.
- Что они с тобой сделали?
- Они таскались за мной по пятам, донимали предложениями полечиться - они думали, что барраярцы что-то намудрили с моей памятью… О, я поняла. Ты хотела спросить, что сделали со мной барраярцы. Ничего особенного. Ф-форратьер, может, и хотел, но не успел приняться за дело, как с ним произошел несчастный случай. - Она решила не тревожить мать подробностями. - Но все же кое-что важное произошло. - Она замялась, а затем выдала: - Я снова встретилась с Эйрелом Форкосиганом.
- Этим ужасным человеком? А я, как услышала его имя в новостях, все гадала, тот ли это субъект, что убил твоего лейтенанта Роузмонта в прошлом году.
- Нет. Да. То есть это не он убил Роузмонта, а один из его людей. Но это тот самый.
- Не понимаю, отчего он тебе так по душе.
- Уж теперь-то ты должна его оценить. Он спас мне жизнь. Прятал меня в своей каюте целых два дня после того, как был убит Форратьер. Меня бы казнили, если бы поймали до смены командования.
Но мать казалась скорее встревоженной, чем благодарной.
- Он… что-нибудь сделал с тобой?
Этот вопрос таил в себе нечаянную иронию. Корделия не решилась рассказать матери о невыносимом грузе тайны, который взвалил на нее Форкосиган. Ее мать ошибочно истолковала пробежавшую по ее лицу тень.
- Ох, доченька моя! Мне так жаль.
- Хм? Да нет же, черт побери. Форкосиган не насильник. У него пунктик относительно пленных. Даже палкой к ним не притронется. Он просил меня… - она смолкла, глядя на добрую, встревоженную, любящую стену лица своей матери. - Мы много разговаривали. Он нормальный человек.
- У него не слишком хорошая репутация.
- Да, я слышала кое-что. Это все ложь.
- Так значит… он не убийца?
- Ну… - Корделия попыталась подыскать наиболее правдивый ответ. - Наверное, он убил н-немало народу. Он же солдат, понимаешь? Это его работа. Он не виноват, если иногда хватает через край. Хотя мне известны только трое людей, которых он убил не по долгу службы.
- Только трое? - слабо повторила ее мать.