– Ты проглотила язык? Кстати, очень и очень милый язычок! Я знаю, он облизывал каждый дюйм моего тела. Неоднократно. В течение нескольких месяцев, – промурлыкал он, но в бархате была сталь.
Стиснув зубы, я повернулась, готовясь увидеть его.
Было еще хуже, чем я ожидала.
В ту же секунду меня едва не сбили с ног эротические видения. Мои руки на его лице... Я на его лице... Я выгибаюсь перед ним... Мои длинные и сексуальные ногти, покрытые розовым лаком а-ля «Я игривая девчонка в розовом», я обеими руками сжимаю его большой, длинный, твердый… а-ах.
Все.
Хватит с меня видений.
Я откашлялась и заставила себя сконцентрироваться на его глазах. Стало не намного лучше. У нас с Бэрронсом были разговоры и без слов. И прямо сейчас он во всех красочных подробностях напоминал мне обо всем, что мы делали в его огромной кровати в стиле Короля Солнце.
Особенно ему нравились наручники. У меня, кстати, имелось столько же воспоминаний о его языке, как и у него о моем. Правда, он никогда не позволял поменяться с ним местами и приковать его, даже если я очень просила. Я не понимала почему. Мы оба знали, что такая безделушка не сможет удержать такого, как он. Теперь, когда я снова могла ясно мыслить, я поняла. Даже если это всего лишь иллюзия, он не из тех, кто принял бы господство над собой. Все дело было в контроле. Он никогда не забывал о нем. И это была одна из тех вещей, которые бесили меня и жгли так же, как соль в открытой ране. Я себя совершенно не контролировала все то время, что мы провели в его комнате. Он видел мою больную, ничем не прикрытую уязвимую душу, в то время как сам не показал мне ничего, кроме того, что мне удалось выхватить из его головы против его воли.
Он никогда не терял контроль. Ни разу.
Ты говорила мне, что я твой мир.
– Это была не я. Это было животное, – мое сердце бешено колотилось. Щеки горели.
Ты не хотела, чтобы это кончалось.
– Ну почему ты такой засранец? Швыряешь мне в лицо мое собственное унижение?
Унижение? Ты так это называешь? И он напомнил мне еще несколько деталей...
Я сглотнула. М-да, я точно помню, как это было...
– Я была не в своем уме, иначе я никогда не делала бы такого.
Серьезно? Его темные глаза смеялись, и в них я видела себя, видела, как прошу еще и еще, говорю ему, что хочу, чтобы так было всегда. Я вспомнила, что он мне ответил: однажды я буду задаваться вопросом, возможно ли ненавидеть его больше.
– Я ничего не соображала, у меня не было выбора... – я подыскивала слова, чтобы выразить свои мысли. – Это было таким же изнасилованием, как и то, что сделали Невидимые принцы.