Эйрел с принцессой поклонились друг другу, и он провел ее по бальной зале в паре туров официального танца. В нем один партнер повторял шаги и скольжения другого, протягивая руки, но не прикасаясь. Корделия была очарована. Она никогда не думала, что Эйрел танцует. На этом светские требования были выполнены, и на паркет вышли остальные пары.
Воодушевленный Эйрел вернулся к ней. — Танец, миледи?
После такого ужина она предпочла бы вздремнуть. И как ему удается сохранять столь пугающую гиперактивность? Возможно, его подстегивает скрытый ужас. Корделия покачала головой и улыбнулась. — Я не умею.
— А-а. — Он повел ее не на середину зала, а к выходу. — Я тебе сейчас покажу, — предложил он, когда они вышли из залы на спускающиеся вниз садовые террасы. В саду было замечательно прохладно и темно, и горело лишь немного разноцветных фонариков, чтобы никто не спотыкался на дорожках.
Она с сомнением хмыкнула. — Ну, если найдешь укромное местечко… — Хотя если они такое местечко найдут, там можно заняться чем-то поинтереснее, чем танцы.
— Что ж, вот оно и… тс-с! — Его зубы блеснули в усмешке, и он крепко и предупреждающе сдал руку Корделии. Они замерли у выхода на небольшую полянку, скрытые от взгляда тисами и каким-то перистым розовым растением местного происхождения. Сверху отчетливо доносилась музыка.
— Попробуй, Ку, — уговаривал голос Друшняковой. Дру и Ку стояли друг напротив друга в дальнем, укромном углу террасы. Ку нерешительно положил свою трость на каменный парапет и протянул Дру руки. Шаг, скольжение, приседание… Дру тщательно отсчитывала: — И… раз-два-три…
Куделка споткнулся, но она его подхватила; его рука лежала у него на талии.
— Чертовски плохо, Дру, — сказал Куделка и в досаде покачал головой.
— Ш-ш… — Палец лег ему на губы. — Попробуй снова. Я — за. Сколько, ты говорил, тебе пришлось практиковаться в координации движений рук? Держу пари, не один раз.
— Старик не позволил бы мне сдаться.
— Что ж, может, и я не позволю.
— Я устал, — пожаловался Куделка.
«Так переключайтесь на поцелуи», мысленно посоветовала Корделия, подавив смешок. Это можно делать и сидя. Однако Друшнякова была полна решимости, и они начали снова. — Раз-два-три, раз-два-три… — Еще раз их усилия завершились тем, что, по мнению Корделии, могло бы стать прекрасным началом объятий, если хотя бы одной из сторон хватило ума и решимости продолжить.
Эйрел покачал головой, и они молча отступили за кусты. Явно вдохновленный происходящим, он заглушил свой смешок, прижавшись к губам жены. Увы, их деликатность оказалась напрасной: мимо них, не заметив, прошествовал некий фор, ввалился на террасу — Ку и Дру замерли на полушаге, — и, свесившись через парапет, самым традиционным образом блеванул на беззащитные кусты внизу. Из скрытой тьмой зоны поражения раздалась внезапная ругань: мужскому голосу вторил женский. Куделка подхватил свою трость, и двое неудавшихся танцоров спешно ретировались. Фор-лорда вывернуло снова, и пострадавший полез наверх, оскальзываясь на измаранных камнях и обещая жестокую месть обидчику. Форкосиган благоразумно увел Корделию прочь.