— Признаю, в этом случае я действительно была непозволительно беспечна, — медленно проговорила я, чем, надо думать, пролила бальзам на сердце деда.
— Что все-таки произошло? — так и подался он вперед.
Я на секунду задумалась. Рассказать все от и до? А почему бы и нет? Дед намного более сведущ во всевозможных великосветских тайнах, чем я. Каюсь, я не всегда уделяю достаточное внимание происходящему при дворе, мне это интересно только в той мере, что необходима для проведения очередного расследования. Очень может быть, что я опрометчиво пренебрегаю всеми этими хитросплетениями взаимоотношений… Но, увы, у меня нет ни склонности, ни желания впутываться в эти бесконечные интриги! Но вот дед — дед всегда с преогромным удовольствием варился в придворном котле, и, хотя последних новостей мог и не знать, опытом все равно обладал колоссальным. Кому и рассказывать, если не ему…
Таким образом, я все же поведала деду о своих злоключениях, почти ничего не утаив. Мне не слишком хотелось афишировать участие лейтенанта Лауриня в этой истории, сама не знаю, почему. Но замолчать этого не удалось, иначе бы дед непременно заметил зияющую в моей истории дыру.
— Во-от оно что… — протянул он, дослушав до конца. — Однако эта рыжая неплохо начала! Ни много, ни мало, отправить хозяйку на верную смерть! Далеко пойдет девочка… А тебе везет со служанками, Флошша…
— Не доканывай, — мрачно сказала я. — Лучше скажи, что ты обо всем этом думаешь.
— Думаю? — Дед уставился на меня своим знаменитым пронзительным взглядом, будто вспомнил молодость и лично проводимые допросы. — Я скажу тебе, что думаю по этому поводу, когда ты расскажешь мне правду о принцессе Майлин. Ведь что-то эти олухи хотели от тебя узнать, не так ли?…
Вот уж верно, вымолвив первое слово, придется сказать и второе, а там и спеть всю балладу от начала до конца, со всеми припевами и лирическими отступлениями. Вздохнув, я выложила все, что знала, все, что рассказал мне дракон по имени Гарреш, а еще те выводы, до которых я дошла своим умом. Наградой мне было замечательное зрелище: медленно округляющиеся глаза деда. К концу моего монолога он стал напоминать уже не ворона, а седого филина.
— И ты молчала?! — вскричал он, как только обрел дар речи. — Право слово Флошша, ты заставляешь меня пожалеть о том, что я слишком баловал тебя в детстве!
— Я считала, что чем меньше людей узнает об этом происшествии, тем лучше, — дипломатично заметила я. — Ты сам приучил меня держать язык за зубами, не забывай.
— Ты полагаешь, я бы понес эту новость касаемо драконов и их потомства по всему королевству? — взъерошился дед. — Хотя, конечно… потрясающе, просто потрясающе, и до чего просто! И теория этого олуха Жорьема не выдерживает никакой критики, особенно если учесть то, как обстоят дела в действительности…