За реакторами находился очередной корпус. Порог освещался светом крупного прожектора. Выходить на свет — значит обнаружить себя. Можно было взять курс вглубь территории станции, но мы не стали этого делать. Неизвестно, что там может нас ожидать. Вместо этого мы устремились вверх, на крышу третьего реактора. Этому способствовала внешняя лестница, окрашенная в голубой цвет, что наверняка выделяло её на чёрном фоне здания при свете дня. С крыши открывался прекрасный вид на освещённое крыльцо, и мы заняли наблюдательную позицию. Если быть точным, то открывался великолепный вид на всю территорию станции и вокруг неё: мы находились на самой высокой крыше в радиусе многих километров. Если посмотреть в ту сторону, откуда мы пришли, можно было разглядеть выжженные радиацией поля, утыканные одинокими стволами обугленных деревьев. Поля пересекали высоковольтные линии, одна из которых едва не прекратила наше путешествие. А ещё дальше на северо-западе высились силуэты городских строений. На востоке протекала река Припять. Что творится сейчас в её водах — неизвестно. Но и пересекать её мы не собирались. И поэтому всё своё внимание можно было сосредоточить на самой станции, которая располагалась прямо перед нами. Были видны многочисленные низенькие строения непонятного мне назначения. Были видны трубы и теплотрассы, крупные линии электропередач и отдельные провода, вдоль и поперек пересекающие территорию. Всё как на ладони. А слева от нас высилась громада Саркофага, самое сердце Зоны, усыпальница мирно атома.
На сегодняшний день во всей Зоне не более тысячи вольных сталкеров. Это если не считать патрули военных и учёный контингент. Ну, торговцы и ремонтники, пожалуй, тоже не в счёт. Так что за целый день, проведённый внутри Периметра, можно не увидеть ни одного человека. Особенно, если уходишь в длинный и глубокий рейд. Теоретически, вблизи центра Зоны, а особенно на самой станции, шансы встретить кого-либо минимальны и приближаются к нулю. Но мир Зоны упрямо не подчиняется логике. И для данного случая исключения нет.
Внутренний двор станции совершенно не казался пустырём, он был наполнен жизнью. С разных точек его освещали лучи прожекторов, поэтому люди отбрасывали во все стороны длинные тени. Да-да, сталкеры в самом сердце Зоны, считающемся недосягаемым для людей, вопреки всем законам логики. Это явно был всего лишь ночной патруль: наёмники держали в руках винтовки и спокойно прохаживались взад-вперёд по территории. Так, значит, наёмники — лишь охрана. Особенно часто они проходили мимо трёхэтажного здания, которое наполовину отгораживала от нас высокая труба. Возможно, там жили рабочие, добывающие радиоактивное топливо. Впрочем, за работу им вряд ли платили. Просто заставляли лезть в опасные места и получать там огромные дозы радиации. Но от неё ведь погибают, а не превращаются в зверей. Почему же это происходит? В любом случае, даже отработанному материалу находится применение. Вот только где сами хозяева, организаторы этого бизнеса?