— Позволь представить тебе мою жену, — сказал Алекс. — Синьора Оттавия Скотт.
Ханичайл посмотрела на прекрасную безумную женщину, затем перевела взгляд на Алекса. Ее сердце наполнилось печалью за них обоих. Только сейчас она поняла, почему Алекс держал ее на расстоянии. Она поняла, что он никогда не оставит Оттавию, что его любовь и его жалость связали его с ней навеки.
— Оттавия не может говорить, — сказал Алекс. — Мы даже не уверены, что она понимает, что происходит вокруг. Но я по крайней мере знаю, что она хочет жить здесь, в этом доме. Возможно, она живет воспоминаниями о прошлом, когда мы были счастливы. Я только надеюсь на это. Я навещаю ее так часто, как могу. И всегда надеюсь, что ей доставляет удовольствие видеть меня, но она лишь тихо сидит на этой террасе, слушает журчание воды и щебет птиц.
Алекс усадил жену в кресло. Ее ничего не выражающий взгляд вдруг задержался на Ханичайл, затем она посмотрела на Алекса.
— Оттавия, это друг, — ответил он на ее немой вопрос.
Его жена ничего не слышала. Она стала с тревогой озираться, затем из сада прибежал маленький черный котенок. Он прыгнул ей на колени, и она крепко прижала его к себе.
— Видишь, у Оттавии для компании есть маленький дружок, — с нежностью в голосе сказал Алекс. Он налил в стакан лимонада и поднес к губам жены. Она отпила немного. Алекс вытер ей рот салфеткой и сел рядом.
— Оттавия не может говорить вот уже пятнадцать лет, — сказал он Ханичайл. — Теперь ты сама видишь, почему я не могу оставить ее.
— Я понимаю, — ответила Ханичайл.
— Нет, ты не понимаешь, но скоро поймешь.
И, глядя на Оттавию, он рассказал Ханичайл, что случилось много лет назад.
— Это случилось год спустя после того, как я встретился с другим сыном моего отца, — начал он. — Я вернул ему его корабли, его владения, все, что отобрал у него. Я выплатил ему мой долг и успокоил свою совесть. Я думал, что искупил свои грехи.
Я встретил Оттавию на Капри. Она проводила там каникулы вместе со своей матерью. Она была юной и фантастически красивой — очаровательной девушкой с гладкими черными волосами и живыми блестящими карими глазами. Ее мать была болезненной, скрученной артритом, и Оттавия целыми днями возила ее в инвалидной коляске по зеленым холмам Капри. Наблюдая за ней, я решил, что она человек упорный.
Они остановились в том же самом маленьком отеле на базарной площади, что и я. Я обратил внимание, что она каждый вечер обедает одна, и, наведя справки у официантки, узнал, что ее мать предпочитает обедать раньше, после чего отдыхает. Оттавия заметила, что я поглядываю на нее, и послала мне ободряющую улыбку, поэтому я осмелился пригласить ее погулять по площади и посидеть в одном из маленьких кафе.