У него также появился внебрачный ребенок от хорошенькой молодой женщины по имени Конни Дивайн, танцовщицы из салуна «Дилижанс» в Эль-Пасо. Он так никогда и не женился на ней, но взял на себя всю заботу о женщине и ребенке, купив ей маленький деревянный домик в Сан-Антонио. Он назвал сына Дэвидом, но не в честь кого-то из семьи, а просто потому, что ему нравилось это имя.
Конни умерла, когда Дэвиду было шесть лет, и Джордж столкнулся с проблемой: любя свободу и бесшабашную жизнь, он не хотел связывать себя ребенком по рукам и ногам. Но это был его сын, причем его точная копия: высокий, стройный, сильный, со светлыми волосами, отливающими золотом на солнце, с пронзительными голубыми глазами под густыми светлыми бровями, с твердым подбородком. Нос Маунтджоев с легкой горбинкой делал его лицо надменным, а чувственные губы придавали ему налет сексуальности, и когда Дэвид стал старше, женщины буквально висли на нем. Характером парень тоже был весь в отца.
Джордж Маунтджой жил в свое удовольствие и умер с проклятием на устах, когда змея ужалила его между глаз, пока он лежал на сухом каменистом утесе, нависавшем над его землей.
Когда это случилось, Дэвиду было семнадцать лет, но он уже умел управлять ранчо, знал все о домашней скотине, кормах и болезнях, ездил верхом как человек, родившийся в седле, и умел управлять ковбоями и рабочими. Он был умным, но необразованным, так как в возрасте четырнадцати лет оставил школу. Как и его отец, он был весьма охоч до хорошеньких мордашек, стройных ножек и нежной груди. Женщины тоже любили его, как когда-то его отца. И Роузи Хеннесси не была исключением.
Розмари Хеннесси была дочерью странствующего проповедника. В пятнадцать лет, устав от постоянных путешествий, она развернулась в обратную сторону, отказавшись пройти еще хоть одну милю. Не отец-проповедник отказался от нее, а она от него.
Роузи быстро нашла себе работу в одном из универсальных магазинов на Мэйн-стрит в Сан-Антонио. Она сняла комнату в пансионе вдовы Мартинес. Кроме комнаты, в пансионе предоставляли еще завтрак, состоявший из свежих маисовых лепешек, и объемный ужин. Вскоре Роузи пресытилась едой, но она была девушкой, и, кроме того, в магазине ей приходилось встречаться со множеством интересных людей.
Почти каждый месяц его посещали богатые хозяева ранчо, ковбои, дамы приезжали туда на своих новеньких «фордах», а богатые землевладельцы на своих «родстерах». И все они как один обязательно заглядывали в отдел тканей, где работала Роузи под неусыпным оком чванливой мисс Драйздейл, вечно сующей нос не в свои дела.