Мисс Драйздейл, строгая и неулыбчивая, точно знала, как поставить человека на место, и высоко ценила себя, гораздо выше, чем Роузи и большинство покупателей. Однако с богатыми женщинами она вела себя заискивающе и всегда старалась им угодить.
Роузи вкалывала в магазине почти два года. Но однажды свежим весенним утром она проснулась, чувствуя бурление в крови, быстро бегущей по венам, и прилив возбуждения, охвативший ее юное тело. Сбросив с себя фланелевую ночную рубашку, она осторожно взгромоздилась на шаткий стул и дюйм за дюймом исследовала в стенном зеркале свое обнаженное тело. Она принимала какие-то немыслимые позы, и то, что она увидела в зеркале, ей понравилось.
«Хватит ишачить на старую мисс Драйздейл», — решила Роузи и весело соскочила со стула. Она молода, красива и слишком хороша, чтобы проводить свою жизнь, стоя за прилавком, отмеривая отрезы тонкой прозрачной ткани на летние блузки. Ее ждет целый мир. Далеко отсюда — за пределами Сан-Антонио.
По странному совпадению случилось так, что она, как и любовница Джорджа, стала танцевать тустеп в Эль-Пасо, зарабатывая тем самым себе на жизнь. Затем она встретилась с менеджером труппы бурлеска, путешествующей по южным штатам и дающей представления в шатрах и маленьких театрах, и он уболтал ее до потери девственности и поступления в его труппу. Она стала Рарин Роузи — самой сексуальной стриптизершей труппы.
Когда Дэвид Маунтджой впервые увидел Роузи Хеннесси, она была полностью одета. Она прогуливалась по Мэйн-стрит в Хьюстоне, глазея на витрины. Она даже не заметила его, но он заметил ее сразу. Даже будучи одетой, она выглядела полуобнаженной.
Был конец сентября. Город изнывал от жары, и на Роузи было цветастое летнее платье, подчеркивающее все изгибы ее тела. Низкий вырез позволял видеть вспотевшие округлости ее грудей, а легкие порывы ветерка задирали ей юбку, приковывая взгляд к хорошеньким ножкам в блестящих шелковых чулках.
Дэвид медленно стал приближаться к ней. В это время Роузи рассматривала меха, выставленные в витрине универсального магазина. Ее взгляд приковывал палантин из горностая. Ей так сильно хотелось иметь его, что она готова была пойти на что угодно. Она видела себя завернутую в него и входившую в шикарный ресторан под ручку с богатым молодым парнем, одетым во фрак и в белом галстуке, а она — в сверкающем блестками платье, такая же эффектная, как какая-нибудь бродвейская звезда. И все это происходит в Нью-Йорке, в городе, который ей еще предстояло увидеть и покорить при помощи своего соблазнительного тела.