– Дети мои. В такой печальный день!.. Не надо ссор, прошу вас! Всем здесь более чем когда-либо нужно сохранять благоразумие!.. Капитан Байярдель! Что, по-вашему, подумал бы о вас генерал Дюпарке, увидев, как вы готовы обнажить шпагу, когда все переживают глубокий траур?!
– Отец мой! – совершенно невозмутимо отвечал Байярдель. – Генерал знал, что я всегда готов обнажить шпагу, защищая его от врагов. В любых обстоятельствах мое оружие всегда на службе у моих друзей и начальников; невзирая на место, время и последствия своего поступка, я не остановлюсь перед тем, чтобы скрестить шпагу с любым, кто осмелится нападать на дорогих мне людей!
– Капитан Байярдель! – строго проговорил майор Мерри Рулз. – Я пока еще командир своим подчиненным! Приказываю вам успокоиться…
Все еще кипя возмущением, Байярдель, многое повидавший на своем веку и даже однажды спасший вместе со своим другом Лефором жизнь майору, собирался возразить, как вдруг Мерри Рулз властным жестом приказал ему замолчать.
– Капитан Байярдель! Вы ответите за свое поведение, которое я рассматриваю как неподчинение! А теперь довольно, можете идти.
Великан обвел всех взглядом и, поклонившись, направился к двери.
Однако спор не остался незамеченным. Он вызвал еще большее беспокойство у колонистов, таких, как Босолей, Виньон, Сигали.
Они смотрели на жизнь более трезво, чем большинство военных и даже священников, а потому беспокоились не только об имуществе, но и о возможных трудностях, которые могли возникнуть в результате преобразований в управлении островом: изменение налоговой системы, новые цены, введение нарядов – словом, новые порядки, а значит, и риск разорения их предприятий.
И они на всякий случай прислушивались к разговорам в гостиной. Ведь в замок Монтань они прибыли с единственной целью: узнать новости, которые помогут им угадать, чего ждать от жизни в будущем.
По правде сказать, они не очень-то верили в Мари Дюпарке. Ее супруг восхищал их твердостью, мужеством и всеми качествами выдающегося правителя, чья вошедшая в поговорку приветливость, а также патриархальный стиль управления широко способствовали росту колонии; они не обязаны были знать, что огромную роль в большинстве его начинаний сыграла жена. Для них Мари была всего-навсего простолюдинкой, а Пьерьер, затем сам Гурсела и еще человек десять рассказывали, что она женщина доступная, тем более способная поддаться искушению, что она хороша собой, у нее много воздыхателей и в прошлом она явно имела связь с каким-то иностранцем.
Разумеется, они были неприятно удивлены, когда в зале неожиданно появился человек, не присутствовавший на похоронах генерала: шевалье Режиналь де Мобре!