Миранда явно намекала на себя, и об этом стоило подумать. Неужели сейчас ею руководил безотчетный порыв, естественный для отпрыска семьи д'Альбаров? Было ли это подтверждением ее происхождения? Конечно, она будет признана как член этой семьи.
— Все будет зависеть от обстоятельств, — осторожно сказал Гарет. — Но не следует привыкать обращаться ко мне так, чтобы случайно не назвать меня по имени при посторонних.
— Боюсь, это костюмированное представление не будет иметь успеха, — сказала Миранда, помолчав с минуту.
— Что?
Гарет, изумленный этими словами, смотрел на нее сверху вниз. Миранда отвела взгляд. Взор ее теперь был устремлен на волны за кормой.
— Боюсь, я не смогу сыграть ее роль, — сказала она просто. — Сегодняшний вечер прошел ужасно. Я сделала столько ошибок, а ведь там присутствовали только ваши друзья и семья и все происходило у вас в доме.
— Не будь глупышкой, — резко возразил он. — Конечно, ты сможешь с этим справиться. Сегодня ты вела себя очень хорошо. Ведь ты совсем не подготовлена к этому.
По крайней мере он это понял, размышляла Миранда. Он впервые признал вслух сложность ее задачи.
— Все-таки, я думаю, вам было бы лучше найти кого-нибудь другого, — сказала она наконец. И тут же почувствовала горечь и сожаление. Она сама не понимала почему, ведь при одной мысли о том, что ей предстоит пережить еще немало таких же вечеров, как сегодняшний, ей становилось не по себе.
Гарет расставил ноги пошире, чтобы выдержать покачивание судна, вдыхал свежий ночной ветер, слышал плеск темной воды, видел трепетные огни проплывающих навстречу барж и других речных судов. Ночь была ясная, небеса над Лондоном сверкали тысячами звезд.
Чувства Гарета были, как никогда, обострены. Миранда была так близко! Настолько близко, что он пронзительно чувствовал каждое ее движение, каждый вздох. Руки ее свободно лежали на перилах, и под светом масляного светильника был отчетливо заметен блеск золотого браслета ее покойной матери, мягкое сияние жемчуга и зеленое свечение изумруда. У нее были красивые, изящные руки. Но он знал, сколько силы таится в этих на вид хрупких руках, сколько силы в этом столь миниатюрном теле.
— Милорд? — Она нерешительно окликнула графа, ощущая неловкость от его молчания, которое, как ей показалось, длилось уже целую вечность.
— Больше нет никого, кто мог бы так хорошо сыграть эту роль, — возразил Гарет, понимая, что говорит чистую правду. — Если ты этого не сделаешь, мне придется пожертвовать кое-чем… очень дорогим для меня. Твое право — сделать выбор.
Миранда подняла на него глаза. Он смотрел куда-то на другой берег реки, и она не могла видеть его глаз, но уловила решительное выражение лица и то, как твердо сжаты его челюсти.