В полусне Фиби пододвинулась к нему, уткнулась губами в ложбинку под ключицей.
— Ты рылась в моих вещах, — шепнул он ей.
— Да, я забыла ночную рубашку, а мне так хотелось надеть свежее белье после ванны.
— Ты и так всегда свежая, — прошептал он в ответ.
О да! Свежая, чудесная. Упрямая, странная, раздражающая… Необыкновенная.
Он осторожно притянул ее к себе.
На рассвете следующего дня Фиби вышла из дверей гостиницы с обреченным видом: она понимала, ее ожидают новые мучения, но, к счастью для себя, даже не представляла какие.
Кейто уже сидел на коне, о чем-то беседуя с Джайлсом и одним из своих солдат. Уже оседланную Соррел держал под уздцы здешний конюх, рядом стояла подставка, чтобы легче было взобраться в седло.
Стиснув зубы, Фиби села-таки на лошадь. Поначалу, пока еще не тронулись в путь, все казалось вполне приемлемым: вчерашняя ванна и мазь из лесного ореха сделали свое дело. Она поравнялась с конем, на котором сидел Кейто.
— А, — приветливо сказал тот, словно не ожидал ее увидеть. — Я не будил тебя, чтобы ты подольше поспала. Успела позавтракать?
— Хозяйка угостила кашей. Как далеко мы проедем сегодня?
— До Бишопс-Стортфорда. Но сомневаюсь, что в гостинице имеется лишняя коляска, которую хозяин продаст, если ты надумаешь вернуться в Вудсток вместе с сопровождающими.
— О нет, спасибо, милорд, — в ответ хмыкнула Фиби. — Я в полном порядке.
— Что ж, будь по-твоему. — Кейто снова повернулся к солдату: — Итак, Том, постарайся ехать побыстрей и доставь донесение прямо Кромвелю или Ферфаксу.
— Слушаю, сэр.
Тот, кого звали Томом, положил во внутренний карман куртки бумагу, в которой Кейто предлагал внимательно следить за Брайаном Морсом, если тот появится. Ни в коем случае не доверять ему никаких серьезных дел, а лучше всего под любыми предлогами задержать при штабе до его, Кейто, возвращения, когда он вплотную сможет заняться выявлением, с кем же сейчас сотрудничает этот человек, на чьей он стороне.
Кейто дал команду трогаться, и Фиби, закусив губу, понудила свою лошадь следовать за остальными.
К концу первого часа езды Фиби уже перестала ощущать боль в отдельных местах: саднило все тело. Но она не думала, не хотела думать о том, что предстоят еще часы и часы этой муки, чтобы не разразиться громкими рыданиями. Все силы она употребила на то, чтобы отвлечься, вглядываясь в окрестности; долины, поля и перелески, пробуждающуюся весной землю.
Она не заметила, как Кейто остановил коня, и ее лошадь продолжила бы свой резвый шаг, если бы муж не взялся за повод, Возвращенная к действительности, Фиби не сдержала стона.