– Странно, правительство есть, а государства, по-вашему, нет?
Судя по речи, рослый был не простым матросом. Или же, перед тем как стать джентльменом удачи, успел получить на берегу некое подобие образования.
Остальные трое угрюмо молчали, никак не реагируя ни на вопросы капитана, ни на ответы своего товарища.
– Республика – это форма власти, в которой любой может объявить себя правителем. В вашем же случае – еще и придумать себе государство, – хмыкнул Головнин.
– Вы офицер, вам виднее, – отвел взгляд пират.
– А вы? Кем были на корабле?
– Всего лишь канониром, – признался рослый.
– Хорошо. Я жду ответы на остальные вопросы.
– Вы что-то спрашивали?
Пришлось напомнить. Солнце уже коснулось краешком горизонта, и надо было решать, что делать дальше.
– Вы у нашего правительства спросите, сколько человек оно наняло, – посоветовал пиратский канонир. – Мне-то откуда знать?
– Думаешь, с реи виднее будет? – Головнин упорно не хотел терять лица перед каким-то разбойником.
– Может, и так. Только сказать этого я уже не смогу.
– Хорошо. Место вашей стоянки.
– Любой порт Мексиканской республики.
– А командующий, разумеется, сам президент?
– Наверное. Я его никогда не видел.
– Еще бы! Он на таких дураках, как ты, держится.
Головнин сделал знак рукой, и к пленным подступил караул.
– Вешать будете на ночь глядя? – спросил канонир.
– Зачем же моим матросам об таких, как вы, руки марать? На берегу с вами разберутся, – бросил Головнин и перешел на русский язык. – В трюм их! Пусть посидят до порта.
От испанской шхуны отвалила шлюпка, и капитан с некоторой тоской подумал, что пора бесед еще не закончилась.
– Ну, от вас, батюшка, я этого не ожидал.
Станичный атаман был сердит, и отец Григорий стыдливо отвел взгляд в сторону.
По всем канонам полагалось бы наоборот, чтобы священнослужитель, нет, не распекал, но отечески наставлял мирянина и указывал ему на грехи, да чего только не случается в жизни! Хоть священник не подчиняется мирским властям, должен же его кто-то одернуть! За неимением поблизости епископа приходится этим заниматься хотя бы обычному атаману. Все же есаул и Анненский кавалер.
Статью Бакланов здорово напоминал отца Григория. Такой же крупный, крепкий, разве что, согласно уставу, не имел бороды, а одни только усы, да не выпирал вперед живот.
– Ну, всем же было ясно сказано, как вести себя по отношению к местным жителям! Вам же, как имеющему сан, подобное вообще объяснять не надо! Вы же пример смирения всем казакам подавать обязаны! Ладно, люди у нас спят и видят, как бы чего прикарманить! Ну, так это… – Атаман умолк, позабыв, что же хотел сказать подобным примером.