- Бесстыдный обманщик, меня не так-то легко одурачить, мой господин калиф.
- Тебя что? - сурово спросил он, хотя глаза его искрились смехом.
- Ничего, - сказала она, - я оговорилась, Абул.
- Постарайся больше не оговариваться, - попросил он, - иди к лошадям.
- По-моему, лошадка совсем не норовистая, - сказал он конюху, теребя конскую гриву.
Слушая рассказ конюха о спокойном нраве лошади, Сарита разглядывала ее. Она с раннего детства ездила верхом, но доводилось ей сидеть только на мулах и пони, а на такой великолепной лошади - никогда.
- Я привыкла ездить без этих штук, - она с сомнением смотрела на стремена и седло.
- На мулах и пони, может быть. Но если ты хочешь иметь возможность контролировать это животное - они необходимы. Ну как, ты готова?
Сарита кивнула и подошла к лошади.
Абул отказался от помощи конюха и сам помог ей взобраться на лошадь.
- Сейчас Али приспособит стремена под длину твоих ног, - сказал он, легко оседлав Сохраба, и подождал пока конюх подтянет стремена.
Сидя на спине такой прекрасной лошади, Сарите казалось, что она оказалась в чужом и таинственном мире, и даже более того - в другом времени.
Абул направил свою лошадь к воротам и она поехала за ним, снова ощутив силу и мощь своей красавицы. Никогда раньше она не ездила на такой! Когда они выехали за ворота и поехали по тропе, ведущей к оливковой роще, Сарита обнаружила, что сзади них едут вооруженные всадники и груженые мулы.
- Зачем нам этот эскорт? - поинтересовалась Сарита.
- Дороги опасны, - ответил Абул, - я тебе уже много раз об этом говорил.
- Так они здесь не для того, чтобы я не могла убежать?
- Совсем не для того, а чтобы это предотвратить, мне не нужно помощи. Мой Сохраб скачет в три раза быстрее твоей лошади.
Сарита почувствовала, что этот раунд она проиграла. Но день, в конце концов, был таким прекрасным, горизонт таким безграничным, а солнце таким ярким в бездонной синеве неба, что Сарита утратила интерес к дальнейшим провокациям.
К Саритиному облегчению, Абул направил своего коня в горы. Оливковая роща, в которой располагался ее лагерь, находилась слишком близко от дороги, поэтому Сарита вряд ли могла бы проехать мимо нее спокойно.
Они поехали вверх, туда, где парили орлы, воздух был прозрачен и прохладен, напоен ароматом диких трав. Сарита почувствовала неземное блаженство По сравнению со всем этим тяжелые ароматы мирта и олеандров, роз и хибискуса, наполнявшие сады Альгамбры, казались чрезмерными и искусственными.
Абул не нарушал ее счастливых раздумий, чувствуя, что она прямо-таки светится радостью. И в первый за все это время раз он усомнился в том, что план его может быть претворен в жизнь. Может быть, это существо, принадлежащее миру оливковых рощ и горных пастбищ и не знавшее другой жизни, кроме кочевой, действительно не сможет приспособиться к жизни в Альгамбре? Нет, он не верил в это. Любой может приспособиться к ней.