Главный редактор радостно встает мне навстречу:
— А я тебя ждал.
— Почему?
В выходные читал архив отца, нашел его письма к маме из лагеря для военнопленных. Его во время войны сослали под Красноярск как немецкого шпиона, потому что он бежал из Польши. Папа описывает какой-то страшный сорокаградусный мороз. Как это? Ты помнишь? Ты же из Сибири.
— Помню... Это действительно очень страшно, если нет теплого помещения и теплой одежды, чтобы туда дойти.
— Ты была в такой ситуации?
— Один раз полчаса.
— Расскажи.
— Это все равно не то. У меня был теплый дом впереди. Просто автобус не пришел. Я шла пешком. Точнее, бежала... пыталась бежать. Было тяжело дышать. Но это невозможно сравнить с ситуацией, когда некуда идти и не в чем.
— Я не думал об этом...
— Но твой отец спасся.
— Да, а когда русские разрешили гражданам Польши вернуться, забрал маму — она жила в Ташкенте, она провела там годы войны. Мама тоже из Польши. Забрал маму, и они приехали в Израиль.
— В Польше никого не осталось из родных.
— Откуда ты знаешь?
— Мой папа дружил с польским евреем, который остался после войны в Сибири, потому что не к кому было возвращаться. А вообще, снег и вьюга — это прекрасно! Звезды и снежинки сливаются в едином сиянии и падают в ладони.
— Звезды? А холод? Собачий холод! Я был однажды в Норвегии в январе. Чуть не околел.
— В Норвегии... Там не была. Вот получу ставку, разбогатею, куплю билет и отправлюсь в Норвегию.
Ури понимает мой намек, хотя израильтяне любят говорить напрямую, без обиняков. Он знает: я мечтаю, чтобы меня взяли в штат редакции этой знаменитой ивритской газеты.
— Между прочим, твои шансы увеличились. Когда ты получаешь диплом второй научной степени?
— Через две недели. А какие у меня шансы?
— Барлев летом выходит на пенсию. Его ставка освобождается.
— Есть еще претенденты, кроме меня?
— Претенденты есть всегда... Принеси-ка нам пару сенсаций от твоих русских.
— Они не русские, а евреи.
— Оставь, все так говорят: русские, мароканцы, грузины, эфиопы, румыны, поляки. Понятно, что евреи. Какого-нибудь мафиози — русского еврея раскрути. Или еще что-нибудь в этом роде. Постарайся, подложи супербомбу в пятничный номер.
— Постараюсь, и что?
— У меня будут все основания отстаивать твою кандидатуру перед владельцами акций.
— О'кей.