К вертолету приближался старый «Форд»-пикап, кузов которого был завален пустыми корзинами.
Увидев посреди дороги человека с оружием, водитель резко затормозил. В салоне автомобиля сидели двое чернокожих, мужчина и женщина, видимо крестьяне, возвращающиеся с рынка. Ганс жестом приказал им покинуть машину. Крестьяне безропотно подчинились.
– Зачем тебе пикап? – удивился Фулгам. – Думаешь на нем взлететь?
– Нет, – ответил Ганс. – «Линкс» идет на посадку. Скорее всего, вон за тем лесом их ждет Борг с самолетом «Ганза» покойного норвежца. И если мы поторопимся, то к регистрации на этот полет, или по крайней мере к посадке, обязательно успеем.
– Ну, тогда вперед! – весело проговорил Роберт, направляясь к кузову машины. Но прежде чем туда забраться, распорядился:
– За руль сядешь ты, с меня хватит управления вертолетом.
– О’кей! – ответил Краух, забираясь в кабину.
* * *
Когда «Форд» выскочил за заветную лесополосу и выехал на поле, преследователи увидели замерший неподвижно «Линкс», рядом с ним разворачивался «Ганза». Издалека небольшой двухмоторный самолет был похож на гигантского дельфина, выброшенного природой-матерью далеко на берег.
Самолет начал разворачиваться, два его мотора бешено раскручивали пропеллеры. Сейчас самолет возьмет разгон, и… тогда прощай.
– Держись! – крикнул Ганс Роберту и вдавил педаль газа до самого пола. Машина сорвалась с места и, резво подпрыгивая на ухабах, помчалась наперерез самолету.
«Ганза», развернувшись, начал разбег сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Пикап двигался параллельно самолету, началась бешеная гонка. Краух чувствовал, что через несколько секунд все будет кончено, самолет взлетит.
Фулгам тоже это почувствовал, в бессильной ярости он вскинул пистолет и, упершись локтями в левое колено, сжимая оружие двумя руками, открыл огонь. Контрразведчик стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Бросив «беретту», он выхватил из кобуры своего широкомордого «швейцарца». Прозвучало всего два выстрела, и с грохотом взорвалось колесо шасси, самолет занесло, развернуло поперек поля и понесло юзом. Зацепившись крылом за одинокую старую пальму, самолет срезал ее, как бритвой, но при этом потерял левую плоскость. Такого удара шасси не выдержало и обломалось как тростник. Рыбообразный фюзеляж заскользил по полю, подымая столб пыли. Зарывшись на полметра в рыхлую землю, изуродованный корпус наконец-то остановился.
Ганс затормозил в двадцати метрах от самолета. Они с Фулгамом укрылись за кузовом машины. Протягивая пустую «беретту», капитан задумчиво произнес: