Келли замерла, потрясенная.
– Довольна? – рявкнул Гейб, подошел к реке и зачерпнул рукой воды.
Спешившись, она подошла к нему и опустилась на землю рядом.
– Продолжай, Габриэль.
Он провел мокрыми руками по волосам. Господи, он не хотел ни чего ей говорить.
– Меня нашел дворник, принес домой и растил лет до пяти-шести. – Он сдвинул брови, неотрывно глядя на воду. – Вернувшись домой после первого дня в школе, я нашел его мертвым.
– Господи, Гейб! Как это произошло? Он бросил в реку камень.
– Его застрелили. Уборка стадиона не была его единственным делом.
– Наркотики?
– Да, хотя я понял это не сразу.
– А полиция не сдала тебя в приют? Он горько засмеялся.
– Они даже не знали о моем существовании. Я скрывался.
– Почему?
– Черт возьми, не знаю. Боялся, наверное.
– А потом что?
– А потом ничего, Кел. Я был один.
– Ты хочешь сказать, что в шесть лет оказался на улице?
– Не так уж это тяжело, – с горечью проговорил он. – Обитатели улиц заботятся о себе сами.
Гейб отвернулся, и она подошла поближе, коснулась его, заставила посмотреть себе в глаза.
Он ждал жалости, но не дождался.
– И ты этого стыдишься? Боже мой… – она убрала волосы с его лба, – да тебе повезло что ты остался в живых!
– Да, действительно повезло, – отозвался он с холодной горечью.
Внезапно Келли с размаху толкнула его кулаком в плечо.
– Ты чертовски…, неблагодарный! – (Он раздраженно нахмурился.) – Не видишь того, что у тебя перед глазами! Дом, земля, еда, работа! Место, которому ты принадлежишь! – Глаза ее сверкали, как синее пламя. – Вам, мистер Гриффин, – Келли ткнула его в лоб, – необходим урок простой благодарности! Никогда ничего и никого не принимай как должное, Габриэль! Будь благодарен за все, что имеешь, потому что легко можешь этого лишиться. Прости мир и живи своей жизнью, здесь и сейчас, слышишь? – Она наклонилась к нему и похлопала по щеке. – И верь женщине, когда она говорит, что может за себя постоять!
Келли сделала шаг назад, он кашлянул и поднялся. Она прямо смотрела ему в лицо.
– Они поступили недостойно, бросив тебя, Габриэль. Ты ни в чем не виноват, как и я. Но прости их. Тридцать лет слишком долгий срок, чтобы кого-то ненавидеть. Особенно когда они этого даже не знают.
Гейб обнял ее, и она прижалась головой к его груди.
– Откуда в тебе столько мудрости? – прошептал он.
Келли только пожала плечами.
– Наверное, это просто потому, что я родилась женщиной!
На его губах заиграло некое подобие улыбки, когда он прижался ими к ее макушке.
Ее слова снова и снова звучали у него в голове, удивляя и смущая, но одна мысль преследовала его, стуча в раненом сердце ведь он так желал Келли. Как ни одну другую женщину на свете.