Он поднес ее ладонь к лицу и, проведя по ней языком, пробормотал:
– Ты такая и есть.
– Прекрати! – внезапно охрипшим голосом потребовала Сью и отдернула руку. – Я дала себе слово, что буду говорить только о твоих родителях.
– Я не хочу говорить о родителях. – Джеральд понизил голос. – Лучше я разожгу в тебе огонь.
Он снова потянулся за ее рукой, – но Сью увернулась.
– Это слишком просто! Нет, расскажи мне о своих родителях.
Он со вздохом откинулся на спинку сиденья.
– Ну, если ты настаиваешь… Дай-ка подумать. Папа утроил наследственный капитал. Мама тратит, сколько может, но семейного состояния даже ей не промотать за целую жизнь. Видятся они, насколько мне известно, раз в год – на этом самом «семейном ужине». В остальное время, думаю, даже не общаются. Не разводятся, скорее всего, потому, что при их богатстве развод выльется в долгую, утомительную и очень дорогостоящую процедуру.
Голос Джеральда звучал ровно и бесстрастно, но Сью все равно ощутила в его тоне холодок неодобрения.
– Должно быть, они очень тебя любят, если ради тебя устраивают этот семейный ужин.
– Не думаю, что ради меня.
– Вот как? Тогда зачем же?
– Из чувства долга. Чтобы сделать вид, что мы все еще одна семья.
– Вы и есть одна семья, – мягко заметила Сью. – Неважно, что между ними происходит, они по-прежнему женаты, а ты по-прежнему их сын. Вы все связаны. Если бы они настолько не выносили друг друга, – добавила она, – непременно развелись бы, чего бы это ни стоило.
Несколько секунд Джеральд молчал, невидяще глядя перед собой. Затем повернулся, взял лицо Сью в ладони и поцеловал.
– Моя неисправимая оптимистка! Не воображай, пожалуйста, что моих родителей достаточно подтолкнуть друг к другу – и все станет как прежде. Такого не бывает.
Сью пристально взглянула ему в глаза.
– Если так, зачем же ты держишь у себя в спальне семейную фотографию?
Он долго молчал, глядя на нее, наконец, кадык его дернулся, словно Джеральд судорожно сглотнул.
– Сью, ты иногда бываешь чересчур напористой.
– Прости, – с искренним сожалением произнесла она. – Я не хотела лезть не в свое дело.
И Сью отвернулась, проклиная себя за то, что лишь растравила рану, которую от всей души желала излечить.
– Все в порядке, милая. – Джеральд ласково взял ее за подбородок и развернул лицом к себе. – Я сам на это напросился, когда пригласил тебя на ужин.
– Джеральд, я могу и не ехать. Еще не поздно. Поймаю такси и вернусь домой.
В этот миг машина подрулила к тротуару. Джеральд покачал головой, и легкая улыбка тронула его губы.
– Поздно, – ответил он. – Пойдем. Я хочу познакомить тебя с мамой и папой.