«Позднее, когда наступила полная темнота, Хайни Хаузер вышел на дорогу, приподнял чужака и потащил его по размокшей земле, по деревянным ступеням в свою лачугу, где вся семья совместными усилиями уложила его на раскладушку. Они стащили с него куртку. У чужака на спине были две огнестрельные раны...» Прочитали? – Гранцев посмотрел на Струге тем лукавым взглядом, которым смотрит на первокурсника профессор, задавая вопрос, заведомо зная, что ответа он не дождется.
– Прочитал, – сознался судья. – Дальше что?
– Дальше снова будем читать. «Все закончилось трагически. Едва чужак набрался сил, он убил Хаузера, когда тот вернулся из деревни, убил его жену, Снежану. Не убил он лишь маленькую Любляну и совсем крошечного Горана. За сутки до того, как произошло злодейство, Хайни отослал внуков к их родителям. Уходя из страшного дома, чужак забрал все ценное, что было в этом доме: тридцать тысяч, золотое ожерелье Снежаны, жены Хайни, и маленького мальчика из чужой семьи». Ну как?
– Бред, – заключил Пащенко.
– Да, может показаться. Однако первый абзац – это дословное цитирование Зигфрида Ленца из его «Краеведческого музея», а второй абзац – полная выдумка. В связи с этим у меня возникает вопрос – почему в немецкой семье двое детей с сербскими именами?
Струге провел рукой по лицу, вынул из кармана пачку сигарет и направился к окну рассматривать улицу. Вскоре ему это надоело, и когда он повернулся в сторону продолжающегося литературного коллоквиума, в его глазах искрились огоньки.
– Вадим, ты помнишь наш разговор с Валентином в ресторане? Из-за чего он почти месяц провалялся в госпитале? – Он держал паузу до того момента, пока не убедился, что старый друг его понял. – И, кажется, я знаю, что за маленького мальчика он с собой увел. Теперь понимаешь, что это за тетрадь?
Не понимал этого только переводчик по фамилии Гранцев, который приехал поразить своими знаниями группу товарищей из прокуратуры. Приехал, удивил, осенил, а теперь сам стоял в недоумении, переводя взгляд больших серых глаз, увеличенных линзами очков, с одного на другого.
– Господин Бауэр приехал поменять содержимое этой тетрадки на маленького мальчика, которого кровожадный чужак когда-то увел из дома, где проживала бабушка Снежана. Та самая Снежана, в которую был безумно влюблен рядовой Волокитин... Или я ошибаюсь, Вадим?
Вернувшись к столу, Струге размял в пепельнице окурок.
– Вы гений, Гранцев. Вы знаете об этом?
Гранцев не знал. В последний момент ему даже показалось, что этот крепкий мужик издевается над ним, умело пряча сарказм за совершенно непонятными переводчику словами.