Но нельзя. Раз Вадим Андреевич сам не сказал, значит, не нужно и нос свой совать в чужие тайны. Секреты хороши, когда они не являются достоянием прокуратуры.
Закончив с писаниной, Эйхель, вопреки ожиданиям Николая Ивановича, вернул его в клетку. Единственным утешением стали слова оперативника о том, что «сейчас по базе данных информационного центра вас проверим и отпустим». В дежурке, на стене, висели часы. Они показывали Николаю Ивановичу время, заставляя волноваться все сильнее и сильнее с каждой минутой. До встречи с курьером у банка «Империя» оставалось каких-то полчаса. Он успеет, если его выпустят не позже чем через пятнадцать минут...
Быстро поднявшись к себе, Генка набрал номер Пащенко...
«Волга» со Струге и Пащенко находилась на полпути к кинотеатру «Искра», когда в кармане прокурора снова зазвучал Чайковский. Через секунду, заглушая ее, в пиджаке судьи заиграла электронная версия «Желтой подводной лодки» «Битлз».
– Они что сегодня, с цепи все посрывались?! – изумился Пащенко, свободной от руля рукой шаря в кармане.
– Слушаю, – ответил более ловкий Струге.
– Это Гранцев, Антон Павлович! Узнали?
– Да как вас не узнать?! Слушаю вас!
– Понимаете, я провел небольшой анализ и понял одну простую истину. Эти отрывки текста разбросаны по тетради не бессмысленно, а являются частями общего текста, который мог быть сознательно скрыт от глаз. Взору представляется лишь видимая часть айсберга, а основная часть информации находится как раз в промежутках, обозначенных пробелами...
– Да!! – рявкнул Вадим.
– Это я, Вадим Андреевич, Гена!
– А-а! Привет, старина! Слушаю тебя...
– Тут такое дело... Вы меня о Полетаеве спрашивали. Ну, пощекотать, где нужно, поспрашивать... Он сейчас у меня в «дежурке» сидит.
– Что?! – Вадим едва не выронил трубку из рук. – За что его?!
– Да так... Пел немузыкально, рисовался...
– Отлично! Умница, Гена, держи этого пассажира в вагоне, пока я не приеду!
– Да нет вопросов! Кроме одного...
– ...Если вы говорите, что знаете, о чем в тексте идет речь, то это, кроме Бауэра, может знать еще кто-то! – тараторил Гранцев в ухо судье. – Значит, немец ехал в Тернов, чтобы показать записи этому человеку. Знаете, я не силен в тонкостях сыска, но мне кажется, что тут попахивает банальным шантажом...
– ...Какой вопрос, Гена?!
– Что за «достояние» этот тип прячет от страны? – осторожно справился Эйхель.
– Картину, Гена! Баснословно дорогую картину! Из-за нее убили человека, и произошел целый ералаш событий! Если выгорит дело, свою ветку из лаврового венка ты получишь обязательно! Я гарантирую тебе это! А сейчас ни в коем случае не выпускай его, понял?! Ты понял, Эйхель?!