– Это у вас ведомство, любезный. А я работаю в структуре власти. И у меня такое впечатление, что она еще ни разу по вам не прохаживалась. – Струге понял – шантаж исчерпан, значит, исчерпан и лимит терпения. Период адаптации не занял и тридцати секунд. – Вы так и не поняли, с кем разговариваете. А зря. Глупость, которую допустили вы, посвятив меня в святая святых вашего дела... как бы это помягче сказать... Вы идиот, полковник. Форменный полуимбецил с коэффициентом умственного развития от пяти до шести. В американские школы детей принимают с IQ от семидесяти пяти до восьмидесяти.
Вы рассказали мне, как благодаря вашей тупости был умерщвлен хороший парень Маркин, опустились до того, что путем шантажа пытались склонить федерального судью к участию в проведении оперативных мероприятий, а сейчас рассказали мне, под магнитофонную запись, до чего пали, не будучи в силах надеть наручники на убийцу своего сотрудника. И последнее делаете уже не в первый раз. Одна ваша видеокассета против десятка моих аудио ничего не стоит. Вы даже не полуимбецил, полковник, вы вполне конкретный, осязаемый имбецил. Отошлите свою кассету моему Лукину, и я одарю ваше начальство сборником ваших хитов.
Послушав в трубке реакцию на выпад, Струге ничего не ощутил и продолжил:
– Кстати, основной вашей целью было и есть получение картины из коллекции Медведцева. Интересно, где она сейчс? У меня есть подозрение, что сейчас, наехав на меня столь беспардонным образом, вы не в состоянии ответить ни на один вопрос. Где Полетаев – основной свидетель движения картины по России? Где сама картина? Где убийца вашего Маркина? Как оправдать смерть иностранного подданного и столь блестяще проваленную операцию? Езжайте в Москву, убогий, и попробуйте объяснить это тем, что некий Струге, судья из Тернова, не поддался на шантаж! А я еду к Лукину, чтобы прокрутить перед ним вашу запись и объяснить, как контрразведчики подослали ко мне Хорошева с целью уговорить меня найти компромат на председателя Терновского областного суда!
Бросив телефон на панель, Струге уставился на дорогу. И только сейчас заметил, что Пащенко ведет машину со скоростью двадцать километров в час вдоль тротуара по проспекту Ломоносова.
– Это ты с кем сейчас разговривал? – тихо полюбопытствовал прокурор.
– С рябым.
– Надеюсь, связь была отключена и ты только репетировал?
Струге вытер пальцами уголки рта и полез за «Кэмел».
– Сильно, – похвалил Пащенко. – Особенно мне понравилось про кассеты с хитами. И сам наезд выглядел впечатляюще. Если бы ты не был судьей, из тебя бы получился нехреновый вымогатель. Мог бы опускать СВР и ФСБ на бабки, как Яша Локомотив барыг на Терновском рынке.