- Не буду скрывать, - сказал он, - рота досталась вам тяжелая. Подобрались в ней, как мы привыкли говорить, трудные бойцы. С боевой подготовкой дела плохи, с дисциплиной тоже... Предшественник ваш пытался поправить дела, но ему это не удалось. Надеюсь, что вы сумеете.
Я не знал, что ответить. Категорически заявить, мол, выведу роту в передовые, не мог. Это походило бы на бахвальство, а хвастаться не привык. Пасовать - тоже не в моих правилах. Помедлив, сказал:
- Постараюсь сделать все, что можно.
Ответ, видимо, пришелся командиру полка по душе. Он улыбнулся:
- Вот и хорошо. Желаю удачи. Помощь понадобится, не стесняйтесь, приходите ко мне.
Со смешанным чувством отправился в роту. С одной стороны, владело желание оправдать надежды командира полка вывести ее если не в передовые, то хотя бы из отстающих, с другой - брало сомнение: а получится ли? Мой предшественник, очевидно, тоже старался, да не вышло. А почему выйдет у меня? Я гнал прочь эту мысль, настойчиво внушал себе: Ты должен справиться, обязательно должен, Ведь не зря же именно тебя назначили командовать этой ротой. Значит, надеются.
Первое знакомство с личным составом подразделения оставило неплохое впечатление, я бы сказал, даже ободряющее. Красноармейцы как на подбор рослые, красивые, физически крепкие. С такими, казалось, горы свернуть можно. Вот только что скрывалось за этими внешними качествами, оставалось для меня загадкой, которую и предстояло разгадать. Но под силу ли это одному? Найдутся ли в роте надежные помощники? Подобные вопросы волновали меня до тех пор, пока не познакомился ближе с политруком Т. Бабушкиным, командирами стрелковых взводов И. Лукиным, Л. Суховольским, И. Шамшуровым и командиром пулеметного взвода П. Коневым. Первые же дни совместной работы показали, что на этих людей можно опереться. Они горели желанием вывести роту из прорыва. Нельзя не сказать добрых слов о политруке Бабушкине. Это был грамотный, вдумчивый политработник. Он ничего не решал поспешно, старался внимательно вникнуть в существо дела, разобраться, а уж потом принимал решение.
За дело мы взялись дружно, однако, как ни старались, на первых порах мало что удавалось. Нарушения дисциплины продолжались, но даже не это самое скверное. Тревожило какое-то равнодушие личного состава роты к учебе. Я долго ломал голову, как зажечь людей, как пробудить у них стремление учиться и служить лучше. Немало было проведено собраний, бесед, однако все они пока оказывались малодейственными. Слова мои не очень-то доходили до бойцов. Нужна была какая-то встряска.