Кряжин посмотрел на часы, и сделал это не случайно – стекла на окнах стали принимать фиолетовый оттенок. Половина пятого утра. Еще один день придется начинать так, словно не заканчивался предыдущий.
Саланцев между тем что-то говорил, и Кряжин, отведя взгляд от окна, поймал своим вниманием лишь последние слова его фразы.
– Что – «русской мафии»?.. – переспросил он.
– Я говорю, что вчера днем Сидельников принес мне из УБОП материалы по зарегистрированным на территории Франции организованным преступным группировкам, где руководителями и активными участниками являются, по выражению тамошней полиции, «представители русской мафии».
«Молодец парень», – удивился предприимчивости сыщика Кряжин.
– И что?
– Какое место для плесени самое благодатное? – спросил Саланцев и тут же ответил: – Сырое и теплое. Во Франции есть одно такое – Лазурный Берег. Именно там плесень, особенно криминальная, живет, множится и пышет здоровьем.
Южное побережье Франции, захватывающее расстояние от Монте-Карло в княжестве Монако, а также Ниццу, Фрежюс и Сен-Тропез. Именно здесь можно забыть о холоде красноярских лагерей, нежась под лучами вечного лета. Смеясь, сравнивать клубы дыма из выхлопных труб на Гран-при «Формулы-1» с клубами пара изо рта на пересылках из Салехарда в Магадан. И верить, что жизнь длинная, а половина ее все еще не прожита.
Город Ницца. Один из самых впечатляющих французских городов. Здесь когда-то часто отдыхал сам Бонапарт, восстанавливая силы между Аустерлицем и Бородино. По его улицам медленной походкой ходил Бунин. Теперь ходит братва.
Справедливости ради нужно заметить, что братвою она здесь не именуется, ибо само понятие «братва» в дословном переводе означает для французов «братья», а братьев различного толка в столице красоты не чествуют. Белые братья, Братья во крови, Братья Христа… Они здесь все на учете, а русский скорее станет пилигримом нежели на какой-то учет.
Пребывающие сюда толстопузые «россияне» с цепями и красивыми бабами на шеях вдоволь настоялись на всяких учетах: сначала в детских комнатах милиции, потом на воинском, а вскоре, по освобождению, и на административном. Из всех видов регистрации для расплодившихся русских в Ницце естественны лишь купчие на дома и полученные водительские удостоверения.
Но большинство из них не знает, что их имена фигурируют еще в одних списках. Постарались все те же родные «мусора» с Петровок да с Литейного, не оставляющие своих подопечных без опеки нигде, даже на Лазурном Берегу. А потому в документах местной полиции и в картотеках Интерпола прижившиеся на юге Франции господа из далекой России значатся как «организаторы и участники преступных сообществ», по большей части – международных. Борьба с ними ведется беспощадная, однако для того, чтобы беспощадно бороться, нужно знать, за что этого «мастера международного класса» ухватить. Знают власти, что пришельцы воруют. Знают, что отмывают деньги, уверены, что трясут народонаселение Великой Франции не хуже «Черкизовского» рынка! Иначе как, не работая, приобретать в собственность машины, дома, яхты и еще являться при этом кредиторами для многих коммерческих структур южного побережья. Однако за что ухватить?