Особо опасная статья (Денисов) - страница 195

Осинцев поднял на следователя уверенный взгляд. Плевать он хотел на продукт больной фантазии «важняка» из замшелой прокуратуры.

– Вы хотите обвинить меня в попытке передать деньги судьям Европейского суда? – на лице его появилась усмешка. – На большее, in absentia[56] главного свидетеля, вас не хватит. А все, что вы в отношении меня имеете, – factum probandum.[57]

– Вы о Немирове, что ли? А он мне не нужен. Вы забыли о начальном flagrante delicto.[58] Сандрин Вишон, готовая дать показания относительно того, как вы искали ей работу в школе на улице Печатников. А это, дорогой мой юрист, – factum notorium.[59] Не мне вам рассказывать, сколько слов в минуту произносит эта искренняя болтушка. Как видите, я тоже умею изъясняться на птичьем языке. Кстати, я забыл сказать. Знаете, какое решение вынес Европейский суд по делу Устимцева? Отказал в жалобе. Через четверть часа после того, как Коля увидел родителей. И два этих события, как вы и планировали, оказались никак не связаны.

Эпилог

Бабье лето, стыдливо подвернув подол, убрело по бурлившим под мелким дождем лужам за горизонт. Окончательно. Ветерок, еще две недели назад казавшийся свежим и живительным, теперь угрожал простудой. Осень, начавшаяся так рано, раскрывалась во всем своем отвратительном великолепии. Она рвала на деревьях листья, с остервенением бросала их наземь, лила с небес воду и тащила за собой ринит, гайморит, а для наиболее устойчивых – плохое настроение.

Они шли рядом, пытаясь укрыть в пригоршнях размокшие сигареты. То и дело касались друг друга плечами, потом, словно устыдившись этого дружеского жеста, расходились в стороны и некоторое время шли порознь. Но впереди вновь оказывалась лужа, и они, посеменив ногами, вновь сходились на узком тротуаре.

– Чем думаете заниматься сегодня, слон Саланцев?

Тот задрал постоянно сползающий воротник пиджака на затылок и снова перестал быть похожим на майора МУРа – на мужика, не спешащего домой по причине того, что в два часа ночи торопиться уже бессмысленно. Да и советник не напоминал того человека, который вернул чужой семье сына, а казне страны подарил двенадцать миллионов долларов – бюджет Узбекистана. Они шли по дороге, чтобы на перекрестке разойтись и вернуться домой. Кряжин возвращался в пустую квартиру, а сыщик – в семью. Откинув окончательно промокший окурок сигареты в сторону, Саланцев вздохнул и кашлянул на выдохе:

– Спать. До вечера. Вечером обещал сыну сходить в кино. Вообще-то, я две недели назад обещал. Мультфильм про то, как рыбка-клоун потеряла своего сына и потом искала по всему свету.