– Контора у него там, что ли? – неизвестно кого спрашивал Арманов, глядя на дно пустой бутылки.
Из людей Феликса он видел лишь двоих. Позавчера днем. Одного в совершенно идиотской рубашке с пальмами (цвета зарева над Манежем) и второго, чуть покрупнее, в спортивном костюме, с челкой типа «полубокс».
«Оба на том свете», – с горечью подумал Кряжин. И тут же подумалось – а не специально ли Арманова такие воспоминания посещают? Мол, рассказал все, что мог. Честно, с надеждой, так сказать, на взаимопонимание. А про то, что те двое уже давно преставились, – «извините, не в курсе».
Группа увезла Арманова и покусанного хулигана в отдел, а Кряжин спустился к «Волге».
– Нельзя так с директорами охранных предприятий, Иван Дмитриевич, – с укоризной заметил Дмитрич, еще ни разу не присутствовавший на допросах с участием Кряжина.
– Это его клиент, – пояснил следователь, усаживаясь на сиденье. – Платить не хотел.
Коля Кайнаков находился в руках неизвестных уже пятнадцать часов.
Кайнакова от дела Кряжин «устранил» сознательно. Неуравновешенный человек, склонный пить тогда, когда нужно думать, уже давно привыкший, что за него занимаются конкретным делом другие. Следующей по его плану должна была оказаться Ангелина Викторовна. Ее должна была «сбить» машина, или Кайнакова решила бы «покончить с собой». Неплохая получалась картинка для похитителей: отец похищенного ребенка в реанимации, а мать выносят ногами вперед в черном полиэтиленовом мешке коронеров. Но в последний момент Кряжин передумал. Это не могло продолжаться вечно. Преступники могли запросто спятить от перенапряжения и убить мальчишку. И тогда все осталось бы, как придумал Кряжин: отец в реанимации, только на этот раз руки иглами ему прокололи бы в обязательном порядке, а мать вообще не нужно было бы вынимать из мешка.
Требовалось динамичное противостояние, в ходе которого похитители обязательно должны были проколоться и оставить след. Сейчас же неизвестно ни о личностях преступников, ни о месте, где содержится ребенок. Еще Кряжина мучила мысль о том, как поведет себя Трошников, прибыв в Генеральную прокуратуру. Лично знаком с ним следователь не был, но, по мнению тех, кто с ним сталкивался, и с кем позже сталкивался Кряжин, Ян Михайлович был человеком честным, хотя и расчетливым. Иначе быть не могло, потому что представителем России в Европейском суде не мог быть чиновник исключительно честный или только расчетливый.
Кряжин не спал всю ночь. Звонил Кайнаковой по купленному для нее телефону, справлялся о положении дел и всякий раз убеждался в том, что ситуация зависла в положении ожидания. Все ждут, когда на посадочную полосу Шереметьево опустится самолет с одним из самых главных юристов страны.