– Все в порядке, – поспешил он успокоить, укладывая свернутое одеяло вдоль ее спины.
– Не надо, – выдохнула она.
– Вот, вручаю вам, – сказал он и, расстегнув пояс с кобурой, положил его рядом с ней. – Это первоклассный новехонький кольт, заряженный пятью пулями 44-го калибра. Как только я окажусь по вашу сторону свернутого одеяла, стреляйте.
Поскольку она ничего не ответила, Хэп развернул оба оставшихся одеяла – стеганое и шерстяное – и, укрывшись ими, лег к ней спиной.
– А теперь давайте хоть немного поспим, – пробормотал он. – Утром нас ждет веселенькое занятие – будем вытаскивать повозку из грязи.
Он быстро уснул, а она долго еще лежала с открытыми глазами, держа руку на кобуре и прислушиваясь к его глубокому, ровному дыханию. За исключением того факта, что он мужчина, у нее не было оснований опасаться его. Учитывая все, что он для нее сделал, она просто не могла не доверять ему. Но как же все-таки он не похож на Итана – это совсем другой человек. Одним словом, техасский рейнджер. А человек просто так не становится рейнджером, да еще капитаном. За этой добродушной и непринужденной, чуть ли не панибратской манерой поведения Хэпа Уокера скрывается скорее всего достаточно жесткий, а может быть, и жестокий человек.
Вместо когда-то свежевыбеленного фасада взору Энни предстали серые доски с облупившейся от времени и непогоды краской, двор показался непривычно пустым. На сохранившейся бельевой веревке ничего не висело, а большое с черными, оголенными сучьями дерево перед домом выглядело совершенно безжизненным. Она перевела взгляд на коровник и скотный двор. У них тоже был заброшенный вид. На всей ферме не было видно ни единого живого существа. И хоть она знала, что ее ждет нечто подобное, увиденное просто ошеломило ее.
– Ну что, будем входить в дом? – произнес Хэп за ее спиной.
– Пожалуй.
– Ключ под кувшином. Когда мы уезжали, я велел Риосу запереть дверь, чтобы никому не вздумалось забраться вовнутрь. – Было время, когда мне казалось, что я уже никогда не увижу своей фермы, – тихо проговорила Энни.
– Сейчас я достану ключ.
– Все здесь выглядит таким нежилым и пустым.
– В последний раз, когда я заглядывал в дом, все вещи были на месте.
Он поднялся на крыльцо и стал шарить за большим глиняным кувшином.
– Вот он, голубчик, – сказал он и, выпрямившись, вставил ключ в замочную скважину.
Дверь, заскрипев, распахнулась, и на пыльный пол лег неяркий зимний свет. Чувствуя, как сильно колотится сердце, она шагнула через порог вслед за Хэпом – и оторопела. В ее памяти все в доме оставалось таким, каким было три года назад, и то, что предстало ее глазам, повергло в настоящий ужас.