Теперь к Алену Просту, который все время упоминается и в других главах. Он приятен, любезен, сердечен, и я тем лучше к нему относился, чем ближе узнавал его. Я уже упоминал, что поначалу был ошибочно против него. После нескольких гонок сезона 1984 года из-за его постоянного превосходства в квалификациях я был в сильной неуверенности, подавлен и должен был придти в себя, чтобы в этой ситуации проводить тем лучшие гонки. В самой гонке он не был сильнее, хотя в конце всегда прибавлял. Его способность в кратчайшее время настраиваться при любой погоде, на любой трассе, ошеломляла. Именно во время дождевой тренировки перед решающей гонкой в Эшториле он с этой точки зрения устроил нечто потрясающее. Мне пришлось собрать все силы, чтобы, тем самым, не позволить деморализовать себя. Во всяком случае, мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы на своенравном турбоавтомобиле освоиться на новой трассе. Он же был вундеркиндом.
Долгое время у меня было чувство, что Прост наблюдал за мной на каждом шагу. Все, что я делал, он проверял на то, не сможет ли он из этого чему-либо научиться. Видимо, полезного было много, и он охотно в том признавался.
Техническое чувство Проста хорошо, но иногда со слишком малым количеством нюансов. Он говорит: «хорошо» или «плохо». Что касалось настройки машины, то мы практически всегда выбирали одинаковое решение и обсуждали все вместе — честно и без уловок. За все время он один-единственный раз поставил другой стабилизатор, не проинформировав меня.
В ходе долгого тура Marlboro по продвижению марки после сезона 1984 года, когда вынужденно «приклеиваешься» друг к другу и можешь невероятно действовать другому на нервы, отношения между нами были лучше, чем когда бы то ни было раньше. В 1985 году мы все получили блестящего чемпиона Проста, быстрого в тренировках, безошибочного в гонках. От прежней слабости нервов, возникавшей, если оказывать на него давление, не осталось и следа.
Такими были четверо коллег, которые в период моего выступления наиболее сильно меня впечатляли. Были и другие противники из 70-х и 80-х годов (о Петерсоне и Регаццони я уже писал в другом месте):
Эмерсон Фиттипальди. Он был очень хорош до определенного момента, но дальше не развился. Основать собственную команду, как он сделал это после выступлений за Lotus, я не считаю совсем ошибочным поступком, но тогда тебе надо быть достаточно хорошим для того, чтобы получить лучшего конструктора. В момент выбора технического руководства дело уже сделано — так или так. У Фиттипальди никогда не было ни следа от верного направления.