Вот и закончилась эта история. Раньше мне казалось, что конец невозможен. Я никогда не увижу Сашу, и у Рольфа будет другой хозяин. Когда же пришло время подводить итоги, мне кажется, что я только вчера вышел за той роковой ложкой сахара. Я мог пойти другой дорогой, мог выйти из дома на пять минут раньше или позже, и ничего бы этого не случилось. Измененный пространственно-временной континуум повел бы меня параллельной дорогой. Виолетта вышла бы совершенно на другого человека. Он мог оказаться не таким твердым орешком, как я, заработал бы денег и боготворил бы тот день, когда ему в руки совершенно случайно попал изумительный пес с родословной кличкой Маркус. Он не назвал бы его Рольфом, а я бы проводил счастливые дни отпуска вместе с любящей меня женой.
Но случилось то, что случилось. И сейчас на заднем сиденье прокурорской «Волги» сидит совершенно счастливый пес. Его никто и никогда не назовет Маркусом. По той простой причине, что он на нее уже никогда не отреагирует. Он время от времени лижет мое лицо, и, когда во время тряски ему становится совсем страшно, он утыкается мордой в мои колени. Может ли какая-то сила заставить меня продать эту собаку за миллионы долларов? Смешно. Я не способен на продажу. Может быть, пройдет время, и он отблагодарит меня за преданность. Спасет жизнь или отгонит воров от квартиры. Ведь самые не защищенные в нашем городе люди – это СУДЬИ. И Закон об их статусе написан их же кровью и словами поруганной чести. Человек, защищающий Закон, становится в нашем городе беззащитным. Иначе давно не было бы Лукиных и ему подобных. Я не могу говорить за другие города. Но в Тернове, надевая на себя мантию, судьи надевают мантию преследования.
Мы едем с Вадимом за Сашей. Только сейчас, когда все позади, я чувствую, как ноет от боли каждая клетка моего тела. Стараясь держаться подальше от вечно мокрого языка Рольфа, я откинулся в угол.
– Саша сойдет с ума, – заметил я, взглянув на свое отражение в узком зеркале.
– В смысле? – не понял Пащенко.
– Как ей объяснить, что случилось? Как рассказать о ее спасении, о том, что пришлось пережить? А мое лицо? Нет, она сойдет с ума…
– А зачем тебе ей рассказывать эти байки из склепа? Пожалей жену, Струге!
Я в недоумении выпрямился на сиденье.
– Она ничего не… Ты ей ничего не говорил? Ты ей не сказал, зачем ее прячешь подальше от города?!
– Я похож на идиота, Струге? – Пащенко с недоумением посмотрел на меня в зеркало. – Зачем ей эти подробности. Я сказал, что тебя срочно вызвали на выездной суд в другую область. А чтобы ей не было скучно, ты попросил меня забрать ее из Москвы. Обещал, что Новый год вы будете встречать вместе. Струге, ты уже дважды женат, а ума до сих пор не набрался… Кто травмирует жен подобными новостями?