Пришлось вызывать еще не отошедших после первой вздрючки ментов и ставить очередную задачу в качестве возмещения морального вреда…
Лучше бы Яша занялся этим сам. А так получилось, как обычно. Локомотив никак не мог понять, как эта парочка полных идиотов может работать на такой работе, как охрана общественного порядка.
Через сутки Зелинский сообщил Локомотиву, что «дело сделано, концы спрятаны в воду». Тот понял это дословно и успокоился. На следующий день «мусора-водомуты» выволокли из воды Рожина и, конечно, опознали. Вот что у ментов делается быстро, так это опознание! С розыском хуже, но вот с опознанием!.. Тут они мастера.
И Яша понял, что заваривается каша. Она пухнет, увеличивается в размерах и будет готова как раз тогда, когда все закончится. И Яша даже догадался, для кого эта каша готовится. В конце всей этой истории его усадят за стол перед огромной тарелкой и заставят жрать.
Эх, Зелинский, эх, Гонов… Одним словом: если хочешь, чтобы все пропало, положись на профессионализм ментов. Одна кровать с панцирной сеткой чего стоит.
И в тот день, когда Виталька Кусков приматывал к голове несчастного Зелинского динамики и бил его мокрым полотенцем, Локомотив вызвал к себе Сороку и Подлизу…
Восьмого числа у судьи Клепикова случился день рождения. Впрочем, случился он давно, тридцать пять лет назад, но с этого дня, собственно, отсчет и начался.
Дни рождения в различных структурах по-различному и отмечаются. В милиции все по-честному. Стукнуло оперу тридцать, он ставит об этом в известность коллектив единомышленников, не забывая о начальстве. Чтобы не было неожиданных глупых вопросов относительно того, почему на часах шестнадцать ноль-ноль, а в отделе только дежурный оперуполномоченный, почему у райотдела нет ни одной машины, а одного из пропавших видели в гастрономе за покупкой десяти бутылок водки, палки колбасы и нескольких батонов хлеба. Начальство все знает, уведомлено о месте проведения пикника на берегу Терновки, чтобы в восемнадцать ноль-ноль туда заскочить и поднять пластиковый стакан за здоровье именинника. Случись что – никого не нужно искать. Вот они все. На берегу. Все девять. С оружием и вполне серьезными разговорами о нераскрытых преступлениях.
В суде сложнее. И выглядит это комично и забойно. Пять мужиков и пять женщин собираются за тремя тортами с чаем, но со все теми же разговорами о работе. Переводя взгляд с одной компании на другую, непрофессионалу очень трудно понять, в какой из них кривят душой. Слушать беседы о проблемах раскрываемости из уст выпивших розыскников так же забавно, как находиться на коллоквиуме слуг Фемиды с набитыми бисквитом ртами.