Между тем тот уже стучался в дверь администратора и, по всей видимости, знал, что делать.
– Кто это? – шепнул Быков на ухо Пащенко.
– Хороший человек, – так же шепотом ответил начальник. – Бывший следователь прокуратуры.
– А за что уволили? – Следователю не давал покоя вовсе не пенсионный вид крепыша.
Пащенко игриво посмотрел на подчиненного, угадав его интерес, и предупредительно стрельнул глазами в спину Струге:
– Применял на допросах грубую физическую силу.
– Я так и подумал… – поморщился Сергей.
«Кто там?» – за дверью не спрашивали, находясь в полной уверенности собственной безопасности, дверь просто распахнулась, и виду санаторных экскурантов предстала сорокапятилетняя на вид женщина с собранным на затылке мощным пучком волос. Окинув взглядом всю троицу, она обыденно поинтересовалась:
– Вам на троих домик?
– Нет, нет. – Пащенко отодвинул Антона плечом и полез в карман за удостоверением. – Мы не отдыхать. Скорее работать.
– Вот как? – без удивления промолвила дама, изучив документ зампрокурора. – А что случилось?
– У вас кровать пропадала? – врезался в разговор Струге.
Женщина похлопала свеженакрашенными ресницами.
– Ну, пропадала.
– Мы ее нашли.
Та захлопала ресницами еще чаще.
– В Тернове перестали убивать и областная прокуратура занялась розыском санаторного инвентаря?
– Так вы кровать опознаете?
– Ну, пойдемте…
И, конечно, опознала. Быков тут же, под ее непонимающий взгляд, допросил ее, заставил подписаться под показаниями, после чего отвязал кровать и вытянул из багажника.
– Забирайте! И, пожалуйста, расписочку о приеме на хранение…
– Дурдом какой-то… – бормотала, ставя очередной автограф, дама. – Какое хранение, если это моя кровать?
Она подписывалась, а Струге, наклонившись над ее плечом, смотрел, какую фамилию она выводит. Разобрав, едва заметно улыбнулся.
– Видите ли, – оглушил он ее сообщением. – Эта кровать является вещественным доказательством и будет фигурировать в суде. Ну как не фигурировать, если она была привязана к ноге трупа? Обязательно будет фигурировать. Поэтому храните ее как зеницу ока. А сейчас наш следователь задаст вам пару вопросов.
– Какой труп? – возмутилась администратор. – Какая нога? Что за дела, мальчики?!
– Уголовные.
– Я сейчас мужу позвоню, – сообщила она и развернулась в сторону домика. – Еще не хватало, чтобы меня тут кто-то допрашивал…
– Я вам вот что скажу, гражданка Селиверстова, – бросил ей вдогонку Струге. – Я сейчас сам позвоню председателю Кировского суда. Виктор Германович выслушает меня, потом вызовет Петра Сергеевича, вашего мужа, и спросит, почему он занимается отправлением правосудия, а его жена – воспрепятствованием этому. Вы разве не знаете Степанищева? Строг, но справедлив. Цербер, ей-богу…