– Дай на джинсы глянуть, я такую фирму еще не видел, – заглядывая на веранду, где я переодевался, попросил Данила, – лейбл какой-то новый.
– Держи.
Данила ловко поймал штаны, и вдвоем с Настей они стали их рассматривать.
– В Турции шили, – авторитетно заявила Настя.
– Тоже мне, таможня, – съязвил ехидный Данила, – гляди, шов какой, с двойной стежкой, – и он наизнанку вывернул одну штанину. – Так шьют в Испании, а в Турции шьют в один шов и гнилыми нитками.
– Ты откуда знаешь, что гнилыми? – удивилась Настя.
– Климат у них морской, влажный, нитки и гниют.
– А в Испании что, не морской?
– Морской, но Испанию Гольфстрим омывает.
– Ты это серьезно?
– Вполне. Всю жизнь там Гольфстрим протекал.
– Я про нитки, – Настя начала злиться.
– Нет, про нитки в Гольфстриме я не читал, может, и плавают какие.
В очередной потасовке верх взяла Настя. Она от всей души наградила Данилу тумаком.
– Вот тебе Гольфстрим, а вот гнилые нитки.
На время между ними установилось перемирие. Они потеряли интерес к джинсам и разглядывали в бинокль наш огород.
Кроссовки я предусмотрительно задвинул подальше под тахту, чтобы в руках моих друзей, доморощенных экспертов, они не оказались елецкого пошива.
– Смотри! Пчелы-то какие большие! Как капустницы, даже страшно! – удивлялась Настя, протягивая мне бинокль.
– Полезли на чердак, – предложил Данила, – посмотрим сверху на озеро.
– А дед не заругает? – забеспокоилась Настя.
– Лезьте! Лезьте! Не заругает, только осторожно. Не свалитесь, – благословила свою любимицу бабушка, потихоньку слушавшая наш разговор.
Ход на чердак был через веранду. Первым по лестнице полез Данила. Я, как рыцарь, без задней мысли хотел пропустить вперед Настю, но услышал:
– Ишь, чего захотел? Бессовестный! Подглядывать?
– Нужна была ты мне, – обида обожгла меня. – Что я, твои мослы не видел? – и я полез вслед за Данилой.
– Ты меня вперед пускал, чтобы эта жирная бочка мне на голову свалилась? – оставшись последней, Настя решила оставить за собою и последнее слово, а заодно пройтись еще раз по моему приятелю.
– Я спущу тебя, язву, сейчас по лестнице, – протиснулся к люку Данила и навис над показавшейся Настиной головой, то ли протягивая руку, то ли действительно собираясь спустить ее с лестницы.
– Подай даме руку, рыцарь.
– Дама в панталонах!
– Это лосины, дурак! Разбираться надо!
– Лосины из псины! – затаскивая на чердак Настю, скаламбурил Данила и, довольный, захохотал.
На чердаке было пыльно и душно. Здесь, видно, никогда не убиралось. На стропилах висела многолетняя паутина.
– Открой окно, пусть протянет, – предложил я Даниле.