Глухой стон вырвался у него из груди, его губы завладели ее губами, язык проникал все глубже. Она отвечала на его поцелуй, и это заставило их страсть разгореться с такой силой, что не было уже никакой возможности сдерживать ее.
Рори поднял Бэннер на руки и понес в спальню, где свет из мастерской падал прямо на кровать, все остальное же скрывала тень. Потом он осторожно поставил ее на ноги, обеими руками приподнял ее лицо и заглянул в глаза. И тут его осенило.
— Черт возьми, да ты все это подстроила! — изумленно воскликнул он.
— Мог бы, как джентльмен, этого не заметить, — пробормотала она, расстегивая пуговицы на его рубашке.
Рори смеялся, как сумасшедший, в то время как пальцы его так же ловко расстегнули ее легкую блузку.
— Вы не дама, миледи, — поддразнил он, пробегая губами от ее подбородка к шее.
— А я не хочу сейчас быть дамой, — выдохнула Бэннер.
Рубашка и блузка упали на пол, джинсы и туфли полетели прочь, ненужные и забытые. Белье соскользнуло к ногам, сорванное нетерпеливыми руками, — и между ними не осталось никаких преград.
Бэннер с интересом посмотрела на Рори — и где-то внутри нее зародился жар, который сразу охватил все тело. Он был так красив, что у нее сжалось горло, а восхищение, которое читалось в его взгляде, заставляло ее чувствовать себя красивее во сто крат.
Он перевел дыхание, крепко прижав ее к себе на какой-то ошеломительный миг, потом одной рукой откинул покрывало и осторожно положил ее на кровать.
Бэннер обвила руками его шею, и он опустился рядом с ней. Ее дыхание было быстрым и прерывистым, дрожь сотрясала ее тело. Пальцы зарылись в волосы у него на затылке, губы отвечали на его поцелуи. Каждое его прикосновение вызывало в ней новую волну желания, и это продолжалось, пока у нее не закружилась голова.
Своим телом Рори почти полностью накрыл ее, не давая Бэннер пошевелиться. Он целовал ее закрытые глаза, брови, щеки, долгим поцелуем приникал к ее зовущим губам. И хотя его тело было напряжено и охвачено жаром, казалось, что он решил окончательно измучить их обоих. Медленно, неторопливо, как будто у них была в запасе вечность, он изучал ее тело. Его руки исследовали вздрагивающую плоть, не пропуская ни одной выпуклости, ни одного изгиба. Губы следовали за руками с нежной страстью.
Желание все больше и больше охватывало Бэннер. Ей казалось, что не кровь, а расплавленное желание течет в ее жилах. Внутри нее росла голодная пустота, которую ей хотелось поскорее заполнить. Ее лицо окрасилось румянцем, руки сжимали его плечи так, что побелели костяшки пальцев.