— Мне нравится твоя скромность. Продолжай в том же духе.
Ее тело трепетало над ним. Она прижалась лицом к его лицу, и его поразила теплая дорожка слез на её девичьих щеках. Вдруг она приподнялась и нащупала рукой что-то лежавшее на полу рядом. Дюрелл заметил блеск остро отточенного ножа и ощутил в паху когтистую лапу ужаса.
— Знаете, что велела мадам Ханг?
— Я не хочу знать, что собирается делать эта сука.
— Она сказала, что когда вы будете принадлежать мне, как сейчас, я должна лишить вас вашего мужского достоинства. Одно ловкое движение лезвием…
— Лотос!..
— Это вас пугает?
— Да.
— Тогда расскажите мне о Тане.
— Она на Луне, — быстро произнес он.
Лотос казалась растерянной. Ее густые надушенные волосы облегали голову словно экраном и легко касались бровей.
— На Луне?
— Она туда вернулась.
— О, но это не так.
— Так. Вот почему её не могут найти. — Дюрелл говорил, тщательно подбирая слова. — А сейчас отложи в сторону нож. Ты упустила свою возможность. Вот что делает страх с мужчинами.
— Извините. Все равно я бы этого не сделала.
Лотос откатилась в сторону и села. Ее платье собралось на талии. Она задумчиво посмотрела на него, затем поднялась и спокойно, без улыбки, поправила подол. И без лишних слов покинула каменную келью. Послышался глухой звук задвигаемых засовов.
Ему не пришлось долго ждать. Настала очередь мадам Ханг. Он даже не слышал, как она входила, и уловил только шорох расшитых жемчугом комнатных туфель по жесткому полу. Затем вдруг до Дюрелла донеслись прерывистое дыхание и быстрые упирающиеся шаги, и рядом с ним, пролетев через комнату, упала Лотос. Она растянулась на полу, её блестящие черные волосы в беспорядке рассыпались. На правой её ладони была кровь, и один палец казался сломанным. Из-за боли она с трудом дышала и не смотрела на Дюрелла. Тот поднял голову и попытался сесть, но кожаные ремни не пустили.
— Шут! — прошипела мадам Ханг.
Дюрелл ничего не ответил. Ему опять стало страшно. Эта женщина могла напугать любого.
— Лотос слишком романтична, — продолжала мадам Ханг. — Я всегда это подозревала. Все уроки оказались тщетными. До сих пор она была нам полезна, и жаль, что никогда нельзя до конца предсказать человеческое поведение. Наступит день, и мы его усовершенствуем. Человеческая глупость сделает это возможным. Массами можно будет управлять и привести их к послушанию. Для их же собственного блага, конечно. Для ещё большего триумфа коммунистического режима.
— Ура, — подхватил Дюрелл.
— Ваш боевой дух все ещё на высоте?
— Не совсем.
— Лотос и в самом деле должна была вас изувечить.