— Ничуть, — белозубо улыбнулся в ответ офицер пионеров.
— Ваши орудия, господин штабс-капитан, — продолжил я, — будут задавать общий темп нашего движения.
— Совершенно верно, — согласно кивнул штабс-капитан. — Мы хоть и конная артиллерия, но двигаться придётся в пехотном темпе. Хорошо ещё, что погода жаркая, дороги сухие, а то пришлось бы вашим солдатам, поручик, тащить пушки вместе с пионерами и моими фейерверкерами.
— Раз всё решили, господа офицеры, — сказал я, поднимаясь, — идёмте строить людей.
Мы вышли из дома, в котором проходил наш военный совет, и я кивнул прапорщику Кмиту.
— Как настроение во взводе? — спросил я у него.
— Нормально, господин поручик, — ответил он. — Солдаты готовы выступать.
— Бери половину людей, — приказал я, — вы будете авангардом. Строй их перед пушкарями и пионерами. Не отрывайся от них, именно пушки задают общий темп движения колонны.
— Есть, — ответил Кмит и тут же принялся командовать. — Унтер Павлов, младший унтер Алексеев, берите людей и за мной! Строиться в авангарде колонны!
— Ермолаев, — обратился я к фельдфебелю, — ступай с ним.
— Есть, — отозвался тот и поспешил за авангардом.
До Шодровичей было не более получаса хорошего марша, однако пушки, хоть и на конной тяге, сильно тормозили наше продвижение. Жара со вчерашнего дня ничуть не спала, и солдаты страдали от неё. Стволы пушек нагрелись до того, что прикоснуться к ним не было никакой возможности. Так прошагали мы несколько часов, пока впереди не зазвучали выстрелы.
— Малышев! — подозвал я самого шустрого из унтеров моего взвода. — Мухой сгоняй к авангарду! Чтоб через пять минут был у меня с докладом!
— Есть! — ответил тот, машинально махнув рукой, однако вовремя опомнился и не стал прикладывать пальцы к непокрытой голове.
— Кивера одеть! — скомандовал меж тем я. — Мушкеты заряжай!
Я успел застегнуть «чешую» кивера и только принялся заряжать свой «Гастинн-Ренетт», когда вернулся Малышев.
— Разрешите доложить?
— Докладывай. — Я забил заряд в ствол пистолета и взвёл курок.
— На подступах к деревне нас обстреляли, — зачастил Малышев. — Пятеро раненых, один погибший — все из рядового состава. Прапорщик Кмит отвёл людей к опушке леса, ведёт перестрелку с врагом.
— Ясно, — кивнул я. — Возвращайся в строй. Арьергард, за мной! У всех мушкеты заряжены?
— Так точно, вашбродь, — за всех ответил старший унтер Ершов.
— Вперёд! — скомандовал я. — На помощь Кмиту!
Когда мы проходили мимо артиллеристов и пионеров, ко мне обратился подпоручик Гарпрехт-Москвин.
— Господин поручик, — сказал он, — мы тыла не удержим.