— Так это… вашбродь, — напомнил о себе Ермолаев, — правда, что Сашка сказывал, или как?
— Если про повешенных, то — да, — ответил я. — Солдаты пограничной стражи и простые поселяне…
— Сволочи, — процедил сквозь зубы Ермолаев.
— Мы с ними посчитаемся, Ермолаев, — заверил его я. — Обязательно. Кмит, за мной!
Не задавая вопросов, прапорщик пошёл за мной. Я сделал пять шагов, поправил кивер и крикнул в сторону застянка.
— Эй, там, за стенами! Русский кто разумеет?! — и добавил: — Parler franГais?
— Псякрев! — донеслось с той стороны. — С тобой говорить не о чем!
— Ладно бы солдат, — не смотря на это продолжил я, — но детишек с бабами за что перевешали?!
— Хлопы! — голос из-за стены был полон пренебрежения. — Вам, русским, служили!
— Невежлив ты, пан! — с усмешкой крикнул я. — Я стою перед тобой, как на ладони, а ты за брёвна спрятался! Неужели, пуль наших боишься? Так мы не стреляем!
Поляки же продолжали стрелять по нам, хотя пули их не долетали до нас, падали у самых наших ног.
— Вот он я, коли так интересно! — крикнул шляхтич, поднимаясь над частоколом в полный рост. Он был без сомнения красив, от таких барышни всегда без ума, однако неподалёку от него болтались в петлях покрытые кровавой коркой человеческие тела. Их пытали и повесили по его приказу.
— Поручик Суворов! — представился я, касаясь пальцами козырька кивера. — К вашим услугам! — И уже тише добавил. — Держу пари, вы, прапорщик, не сумеете сбить с него кивер. Ставлю пять рублей.
— Принимаю, — также тихо ответил Кмит, как бы невзначай положив руку на ремень наградного штуцера.
— Ротмистр Шодровский! — тем временем лихо козырнул польский гусар, от чего ментик лихо взлетел над его плечом.
В тот же момент прапорщик Кмит скинул с плеча свой штуцер, коротко взвёл курок и нажал на спуск. Голова гусара дёрнулась, как от удара в лоб, кивер с белоснежным султаном слетел с его головы.
— Ах вы ж курвины дети! — растеряв весь лоск, заорал лишившийся головного убора гусар. — Кровь Христова! Русские псы! Предатели!
— Полезай обратно за стену, шляхтич драный! — в тон ему крикнул я. — От меня ты пулю в лоб получишь!
Я скинул с плеча унтерское нарезное ружье и выстрелил в гусара, неосторожно высунувшего голову между заострённых кольев. Пуля разнесла ему лицо, оставив кровавую кашу.
— Идёмте, Кмит, — махнул я прапорщику. — Нам пора к солдатам.
— К чему всё это представление, господин поручик? — спросил у меня Кмит.
— Я хочу зацепить его гонор, — ответил я. — Спровоцировать атаку.
— Господин поручик, — протянул Кмит, — разумно ли это? Гусар в застянке не меньше эскадрона или дивизиона, а нас только взвод. Они нас просто сомнут.