— Так что же будем делать? — спросил Боковой.
— Отпустите меня, — опять заныл Евгений. — Я ничего дурного не сделал.
— А за что же вас тогда арестовали? — закричал Злой, потрясая в воздухе шершавой лубянинской папкой.
Вдруг из папки в следственное пространство вылетела большая белая птица, взмахнула несколько раз своим крылом, зависла на мгновение и, вопреки подъемной силе, упала под ноги Евгению. Это была черно-белая фотография, запечатлевшая навечно прекрасный образ его мечты над бескрайним горизонтом Северной Заставы.
Варфоломеев цедил остатки кофе, обдумывая план дальнейших действий, а Илья Ильич посоловевшими от сытного завтрака глазами разглядывал высокую ажурную башню метров на триста, взметнувшуюся над уютными городскими кварталами. Башня напоминала танцующую девку в сарафане и от этого казалась неуместной на чуждой иноземной почве. Над башней навис нелепый небоскреб.
— Все-таки странная планета, — сказал Илья Ильич. — Никому до нас нет дела.
Земляне поджали под себя ноги, опасаясь, что кто-нибудь из прохожих нечаянно запнется и упадет. Мимо как раз проплывала длинноногая цапля с голыми плечами и необъяснимым туманным взором.
— Мадам, — внезапно для Ильи Ильича окликнул ее Варфоломеев.
Мадам повернула голову, выбрала взглядом Илью Ильича, наверное, ослышалась и, страшно грассируя, извинилась:
— Простите, я иду спать. С наступающим вас!
Опять неудача, подумал Варфоломеев и подмигнул девчонке. Та ласково улыбнулась ему, помахала ручкой и показала землянам красивую белую спину.
— С этим у них все в порядке, — Варфоломеев рассмеялся, а Илья Ильич почему-то покраснел.
— Сережа, — только и сказал он.
— Ладно, ладно, — Варфоломеев снова стал серьезным. — Нужно все ж таки что-то делать. Здесь мы ничего не высидим. — Он автоматически посмотрел на часы, как будто они могли помочь ему в здешних условиях. — А, черт, антиквариат! — Он оглянулся, но нигде часов не обнаружил. — Пойдем туда, — он показал на танцующую железную девку.
Когда они прошли метров сто, выяснилось, что башня стоит на том берегу и что к ней ведет широкий мост. Здесь Варфоломеев произвел первый физический эксперимент над чуждым пространством. Он сорвал с ближайшего каштана сухую веточку, подошел к чугунному парапету и с силой, чтобы та перелетела через нижнюю каменную террасу, бросил ее в воду. Мутная зеленоватая жидкость подхватила пробное тело и понесла его куда-то направо.
— Так, — протянул Варфоломеев. — Мы находимся на правом берегу.
— Конечно, он же выше, чем левый, — не понял Илья Ильич, зачем по такому пустяку нужно было устраивать отдельный опыт.